Глава 27

Через несколько дней после вышеописанных событий, на перроне Энского вокзала дожидалась поезда странная компания. Пятеро мужчин разговаривали, активно жестикулируя, причем один из них доказывал остальным преимущества джинсов перед бархатными бриджами, что вызывало закономерное удивление окружающих. Женщина медленно прогуливалась под руку со своей подругой вокруг беседующей группы, причем подруга постоянно спотыкалась, словно не умела ходить в туфлях на высоких шпильках. Двое детей, мальчик и девочка, под присмотром старушки активно поедали пирожные. Один наблюдатель семи лет от роду попытался подсчитать, сколько же сладостей съела парочка, но сбился со счета на девятом и побежал жаловаться маме. Та, правда, не стала слушать сына, справедливо решив, что проблема заключается только в том, что он умеет считать только до десяти, да и то недавно научился. Правда, эта мама была родом не из Энска, она тут всего лишь гостила у каких-то дальних родственников, а иначе бы догадалась, что огрехи в счете совершенно не при чем, а дело не обошлось без вмешательства ведьм. Но эта женщина не верила в ведьм, считая их всего лишь страшными детскими сказками. Но наибольшее недоумение у случайных зевак вызывал странный попугай, сидящий на плече одного из мужчин. Собственно говоря, с попугаем, на первый взгляд, все было в абсолютном порядке. Оперение его было желто-зеленым, как полагается, хотя никто толком не знал, как полагается, потому что жители Энска видели попугаев только на картинках, из которых не все были цветными, да на экранах телевизоров. Но не расцветка птицы удивляла окружающих. Наибольшее недоумение у наблюдателей вызывал хвост, который больше всего напоминал веревку с непонятно откуда взявшейся кисточкой на хвосте. Эта кисточка, в довершение всего, еще и шипела, когда обладатель хвоста произносил очередную тираду. Кстати, фразы, которые говорил попугай, были на удивление разумны. Наконец подошел поезд, что отвлекло всех от непонятной компании.

- Саша, ты только посмотри, - ахнула Елена Валерьевна. – Это ж тот же проводник!

И действительно, у вагона, в котором собиралась ехать компания, стоял тот же проводник, который чуть не раздавил Пашу по дороге в Энск. Паша посмотрел на него с ненавистью, прекрасно помня все унижения, которые пришлось перенести по вине этого проводника.

- Ну сейчас начнется, - вздохнул Александр Степанович, пересаживая Федю на другое плечо. – Намордник, ошейник, поводок, пакетик для сбора фекалий и справки от ветврача...

И действительно, проводник уже смотрел на замаскированного вампу плотоядным взглядом, оценивая толщину кошелька хозяина попугая. Решив, что такую птицу может держать только человек, способный заплатить солидный штраф, проводник расплылся в улыбке. Федя, поймав его хищный взгляд, поежился и даже на какой-то миг пожалел о том, что выбрался из родного парка в поисках приключений. Конечно, если бы проводник узнал Александра Степановича и Елену Валерьевну, то все могло бы быть иначе. Но он не узнал. Наверное, слишком часто сменяются пассажиры в вагонах для того, чтобы в сознании проводника их лица не слились в одно сплошное пятно, представляющее собой собирательный образ командировочного или курортника.

- Так-с, и что тут у нас? – ласково пропел он, проверяя билеты. – Птичка, да?

- Попугай, - отрывисто ответил Александр Степанович, подхватывая сумку и собираясь войти в вагон.

- Ну куда же вы так торопитесь? – вежливо поинтересовался проводник.

- Как куда? – деланно изумился Александр Степанович. – Разумеется, занять места. Согласно купленным билетам.

- Шутить изволите! – рассмеялся страж вагона, игриво помахивая пальцем перед носом Александра Степановича. – А документы на птичку?

Елена Валерьевна заскрипела зубами в бессильной злобе. Даунт Кы зашарил по ремню в тщетном поиске рапиры. Однако, все оружие осталось в домике Анны Николаевны, потому что в этом мире абсолютно не принято защищать свою честь самому с помощью стали. Обычно для этого приглашаются представители компетентных организаций, если, разумеется, пострадавшему еще есть смысл возиться с подобного рода приглашением. Вскоре зубами скрипели уже все. Проводник, как и было предсказано, требовал справку на попугая, причем в этой справке, по его словам, обязательно должно было быть указано наличие или отсутствие блох у птицы. Он даже пощекотал Федю пальцем в ответ на высказывание вампы, что его перья гораздо чище волос на голове у некоторых представителей приматов в форменной одежде. Проводник предпочел счесть это шуткой, тем более, что за болтовню попугая никто не отвечает и поэтому глупо обращать на нее внимание, как и на все то, за что не заплатят ни копейки.

- Что тут происходит? – решительно спросила Анна Николаевна, подходя к проводнику вплотную. – Какие еще справки? Вы что? Вы еще намордник потребуйте!

Ах, зря старушка сказала про намордник. Сразу же в руках проводника с нечеловеческой ловкостью появилась пачка документов и инструкций, в которых, разумеется, утверждалось, что каждое животное, перевозимое во вверенном ему вагоне, которое крупнее блохи размером, должно быть снабжено намордником. А перевозка блох по железной дороге запрещена, кроме специально оговоренных инструкцией 1795/В-3792Х случаев, но только в багажном отделении под присмотром дрессировщиков. Старая ведьма покачнулась, придавленная тяжестью официальных циркуляров, как некоторое время назад ее племянница. Елена Валерьевна обеспокоенно подхватила побледневшую тетушку под руку.

- Это что ж такое? А? – растерянно шептала Анна Николаевна, хватая ртом воздух.

- Как что? – удивился проводник. – Это – правила поведения пассажиров железной дороги, утвержденные министерством путей сообщения. Все – по правилам.

- А попугай?

- И попугай должен быть по правилам, - сладко улыбнулся проводник.

Дебил начал решительно засучивать рукава, думая, что очень удобны рубашки этого мира именно тем, что на них отсутствуют такие излишества, как жабо и манжеты. Краб и Малютка решительно двинулись следом за другом. Хихиндра восхищенно ахнула и тихо зааплодировала, предвкушая, как наглого человека проучит ее любимый муж. Елена Валерьевна не знала, что и делать. С одной стороны ей нужно было удерживать тетушку, которая явно чувствовала себя все хуже, по мере того, как проводник зачитывал бедной пенсионерке инструкцию за инструкцией. Некоторые параграфы, касающиеся штрафов, он даже помнил наизусть. С другой стороны Елена Валерьевна понимала, что драка у вагона закончиться может только одним – появлением милиции. Это не могло устроить никоим образом, поскольку они собирались на курорт на месяц, а не в камеру на пятнадцать суток за хулиганство.

- Саша! Сделай же что-нибудь! – отчаянно прошептала Елена Валерьевна мужу.

- Скажите, - Александр Степанович принужденно улыбнулся проводнику. – А каков штраф за провоз вот такой птички без документов?

Проводник тонко улыбнулся. Наконец-то беседа с этой компанией двинулась в нужном направлении.

- Простите, - вежливо сказал он. – Но дело в том, что я не имею права впустить вас в вагон с животным, которое не соответствует принятой документальной форме.

- Какое животное? – Александр Степанович сделал большие глаза. – Это же всего лишь тушка! Чучело! Не более того!

- Да, действительно, - проводник внимательно посмотрел на Федю, тот замер, кося на вагонного служителя злобным взглядом. – Очень похож на чучело.

Проводник потыкал пальцем в живот вампа. Федя задохнулся от бешенства, удерживаясь на плече Александра Степановича только за счет хвоста. У этого проводника был реальный шанс стать первым убитым персонажем во всей истории с принцессой, но неожиданное вмешательство Маши этого не допустило. Девочка уже некоторое время шепталась со своим другом, недоброжелательно поглядывая на проводника. Паша рассказал всю историю поездки в Энск, не жалея черных красок в описании садистских действий при обнаружении несчастной жабы в коридоре вагона. Маша, как прирожденная принцесса, обладала чувством справедливости, к тому же ей очень нравился Паша, поэтому ничего удивительного, что она решила принять свои меры для разрешения конфликта.

Александр Степанович как раз достиг договоренности о том, что чучело попугая не должно снабжаться справками согласно формуляров и иметь при себе намордник. Проводник мысленно потирал руки, понимая, что при обходе купе он сможет стребовать свой штраф, разумеется, без квитанции. Дебил уже закатал рукава, а Малютка внимательно изучал свой кулак. И вот именно этот момент Маша выбрала для наведения порядка.

Раздался тихий щелчок пальцев, который услышали только две ведьмы, привыкшие выделять звуки такого рода. Александр Степанович замер, ошарашенный, его лицо начало медленно расплываться в улыбке. Маше удалось применить заклинание статического электричества для причесок, которым пользовалась в свое время Елена Валерьевна. Однако девочка добавила кое-что от себя. Проводник выглядел просто фантастически в балетной пачке и пуантах. В руках он держал инструмент наподобие древнегреческой лиры. Волосы были завиты мелким барашком и скручены в небольшие рожки, выкрашенные в приятный лавандовый цвет и отлакированные. Шедевром ведьминского мастерства выглядел нос проводника, сжавшийся в хорошенький розовый пятачок.

- Что это значит? – растерянно хрюкнул проводник, роняя лиру на асфальт. Инструмент жалобно звякнул и дематериализовался. Проводник затряс ногами, сбрасывая пуанты. Слетев, они тоже исчезли, прошуршав полметра по перрону. Но вот ноги проводника тут же претерпели кардинальные изменения, покрывшись густыми вьющимися волосами и отрастив копыта. Он переступал с ноги на ногу, постукивая подковками по асфальту, и плакал.

- Нарушение формы одежды! – мстительно сообщил несчастному проводнику Александр Степанович.

- Какое нарушение? – взвыл проводник, пытаясь сорвать с себя балетную пачку.

- А теперь вы занимаетесь публичным обнажением! – Александр Степанович уже смеялся проводнику в лицо. – В общественном месте! Это сколько инструкций сразу вы нарушаете?

В окна вагона выглядывали пассажиры, хохотали, показывали пальцами на проводника. Жители Энска, присутствовавшие при чудесном перевоплощении, предпочли как можно быстрее убраться подальше, не желая связываться с разъяренными ведьмами. А что ведьмы находятся в совершенно не мирном настроении, их убеждал вид человека с козлиными ногами, одетого в стиле солистки балета Большого Театра. Этакая принцесса-лебедь с лавандовыми рожками.

- Так что насчет намордника для попугая? – откровенно издевался Александр Степанович, чувствуя себя отомщенным за все унижения. – Может, сделаем ему повязку на клюв из краешка вашей нижней юбки?

Проводник выл и плакал, размазывая по лицу дорогую косметику. Через минуту плача его лицо стало похоже на ирокеза в боевой раскраске на тропе войны. Правда, грозное впечатление портило отсутствие томагавка и снежная белизна одежды.

- Сделайте же что-нибудь! – проводник повис на руке Александра Степановича, не в силах устоять на подгибающихся козлиных ногах. Кроме того, он просто не привык передвигаться на копытах.

- А ошейник для птички? – поинтересовался Александр Степанович.

- Не нужно! – рыдал проводник. – Ничего не нужно! Нет такой инструкции.

Он рвал в клочья стопки бумаг, усеивая ими перрон, словно перьями из вспоротой подушки, и умолял помочь, утверждая, что его уволят с работы, а у него семья, дети, еще одна семья, а там – тоже дети, а начальник поезда – дикий зверь, которые не понимает, как дети хотят кушать, и не носит намордник. Александру Степановичу стало противно. Он кивнул головой.

- Пропустите нас в вагон, пожалуйста.

Проводник отскочил в сторону, как ошпаренный. Все дружно потащили сумки по купе, но каждый член компании считал своим долгом одарить проводника внимательным взглядом и издевательским хихиканьем. Хихиндра стояла перед ним дольше всех и заливалась искренним смехом, пока ее не увел муж.

- Я больше никогда так не буду! – кричал проводник вслед пассажирам, скрывшимся в вагоне.

- Конечно, не будешь! – строго сказала ему Маша, подходя поближе. – Я хотела сказать тебе только одно – на тебя наложено заклятие соблюдения честного слова. Так что тебе просто придется быть честным.

- Буду! – искренне пообещал проводник, и Маша, которая не была злой девочкой, еще раз щелкнула пальцами, возвращая ему прежний вид. Проводник опять разрыдался, на этот раз от счастья.

- Ну и как тебе пришла в голову эта мысль? – строго спросила Анна Николаевна Машу, махая вслед уходящему поезду кружевным платочком.

- Какая мысль? – глаза девочки были абсолютно невинны.

- Твоя идея? – еще строже спросила старушка Пашу.

- Какая идея? – еще более невинно, чем Маша,

поинтересовался мальчик.

- Ясно, - задумалась Анна Николаевна. – Похоже, что меня ожидает очень интересное лето!

Ничего удивительного в том, что дети с ней согласились, не было. А за окнами вагона пролетали поля и города, деревни и дороги. Поезд выстукивал дорожную песню, обещая доставить своих пассажиров на место назначения.

==========

Вы хотите знать, что же произошло дальше? О, дальше происходило множество всяких событий, начиная от того, что на Сочинский курорт прибыл Пещерный Змей, желая отдохнуть вместе со своими друзьями, вампа нашел себе подружку, а Даунт Кы совершенно неожиданно женился на одной московской библиотекарше. Теперь Даунт работает инструктором рукопашного боя и совершенно доволен своей жизнью. Малютка и Краб стали первыми рыцарями короля Квамоса Даунта Первого, а у короля и королевы родился маленький принц. Александр Степанович и Елена Валерьевна неоднократно бывали у них в гостях вместе с сыном и Машей, а так же принимали друзей у себя. Маша живет у Анны Николаевны, которая на старости лет начала осваивать нелегкое искусство выращивания ребенка, как воспитывать ведьму старушка знала за много лет до этого. А недавно Елена Валерьевна сообщила своему семейству новость, что у них скоро должна появиться еще одна ведьма. Совсем маленькая. И появится она месяцев через семь. Александр Степанович был очень рад, чем вызвал искреннее недоумение сына, который не мог понять – что хорошего в маленькой писклявой девчонке. Самым интересным было то, что браслет решил сменить хозяина. В одно утро Александр Степанович не обнаружил его на своей руке. В то же утро исчез и Паша, правда, быстро вернулся. Теперь на его запястье переливались и подмигивали каменные глаза, обещая своему хозяину множество увлекательных приключений.