6. Разные договоренности
Ибо не понимаю что делаю; потому что не то делаю что хочу, а что ненавижу, то делаю.
Рим. 7, 15
С чего Борис решил, что сегодня ему предстоит дома ругаться, и почему он так сказал Вадиму, он так и не понял, хотя думал об этом, пока поднимался на лифте. Он не звонил в дверь в последнее время, все равно, не успевал дождаться, пока кто-нибудь не соизволит выйти и открыть ему. Когда он вошел, оказалось, что сегодня уже все были дома. Но как-то странно: Жанна сидела в зале на кресле и смотрела в одну точку, казалось, она была не здесь. Витька в своей комнате читал какую-то книгу. Это бывало редко, обычно в такое время он играл в компьютер.
Борис прошел на кухню, посмотрел нет ли чего поесть, но не нашел ни на плите, ни в холодильнике. Даже хлеба не было. Спрашивать Жанну было бесполезно, поэтому Борис пошел к сыну в комнату.
—Витя, ты сегодня ел?
—Обедал. Не прочь бы и сейчас перекусить, но у нас ничего нет. И у меня все заначки закончились с этой вашей войной.
—Пошли в магазин. Может, найдем чего.
Они быстро собрались и вышли из дому. До магазина было недалеко, да и есть хотелось очень, поэтому туда попали довольно быстро.
—Что ты хочешь?— спросил Борис.
—Колбаса, сыр, майонез, кетчуп, лаваш, ну и поесть что-нибудь.
—А что это за интересный набор продуктов?
—Это я днем этим питаюсь. И делается просто и наесться можно. Это назавтра.
—А что с мамой, она не говорила?
—Говорила. Траур. Анжела умерла. Сегодня.
Борис кивнул, дав понять, что он знает, кто эта Анжела.
—И поэтому тебе не дала играть?
—Я и не играл.
Они набрали готовой еды, и всего что можно было есть, почти не готовя, чтобы в холодильнике хоть что-то было и завтра. Борис дал сыну рублей семьсот, чтобы были. Вернулись домой, разогрели в микроволновке, поели, приглашать маму Витя не стал, хотя Борис посылал его. Ну может, и правильно.
Борис тоже не решился включать телевизор, но заговорить пытался, но Жанна, только посмотрела на него и отвернулась. Ее сейчас сильно интересовали вопросы жизни и смерти, а до выяснения отношений не хотелось опускаться, а налаживать их не хотелось вовсе. Она еще посидела часа два, сходила на кухню, сделала бутерброд, через силу его съела и пошла в спальню. Спать легла пораньше. А Борис все думал про всех своих женщин, начиная с Жанны, заканчивая Катей. Ну что же у него сломалось, что все налаженное полетело. И вообще, неизвестно с чего начать, чтобы наметились пути в нужном русле, чтобы ситуация начала изменяться в лучшую сторону. Не думалось. Хотя, с двумя более-менее он определился, это с Надей и Полиной. Как и хотел изначально, расстался с ними. Может, и не совсем правильно, тем более, наобещал каждой, потом от своих слов пришлось и отказаться, да еще так, чтобы они не совсем в это поверили. Дошло, почему он собирался сегодня ругаться с Жанной. Она вчера никуда не ходила. И сегодня тоже должна была быть дома. А если она не сбросит ненужную энергию на других, последствия могут быть непредсказуемы.
«Вот, теперь надо решить, что делать с Жанной. Дождаться от нее решения, что она захочет, было трудно, да и противно, если честно. Она же сказала с самого начала, что у нее все будет так, как она захочет. И если что-то ее перестанет устраивать, она поменяет. Да, Витька сказал, что ему надоела наша война, но он же тоже живой человек, и понимает, что дома творится нечто неправильное. Пусть не война, но в любом случае, всем здесь некомфортно. А может и правда, забить на все, и начать все заново? И есть только два подходящих варианта: Жанна и Катя. Один хуже другого. С одной последние пятнадцать лет портил отношения, а вторую потерял, не начав даже. И надо же было ей припереться сегодня в этой развратной юбке. Ладно, обратно не вернешь ничего. Надо будет посмотреть, как она себя будет вести на работе.
Или все же Жанна? С Жанной привычнее, тем более, все уже сложилось. Все определено. Единственное, она не хочет воспринимать его как человека. Да, еще, Витьку надо отправить к бабушке, хоть к моей, хоть к Жанниной, а то погибнет пацан. С голоду. В наше-то время. Дожили. В выходные отвезу или завтра».
==========
Сказать-то Вадим сказал, а вот как же все остальное? С чем ехать? Как ей теперь в глаза посмотреть? И сказать, что он приехал именно за тем, что она обещала отдаться? Но это же совсем не по-человечески? Да, они договорились. Договорились без всяких дополнительных условий, что при первой возможности они встретятся минимум на четыре часа. Он не решился ехать с пустыми руками. Позвонил.
—Катя, ты мне скажи, что привезти, а то я растерялся. Первый раз со мной такое.
—Я вообще тебя не понимаю, если честно, время идет, а ты там думаешь. А знаешь, захвати лишний час или два. Сможешь?
—Кать, я не про это. Мне кажется, я уже готов у тебя на всю ночь остаться.
—Этого не получится. Если останешься на ночь, останешься на всю жизнь
—А ты не хочешь?
—Вадим, приезжай, я тебе скажу или повторю, что говорила раньше.
Через двадцать минут он уже звонил в дверь квартиры Кати, в руках были коробка конфет, бутылка шампанского, три розы. Катя открывала все в том же наряде, что была с обеда на работе — она тоже только пришла. Катя укоризненно покачала головой, принимая все подарки, вздохнула, и сказала:
—Заждалась, упарилась, пока ты эти подарки искал, теперь придется придумывать, как их использовать.
—Извини, я не мог просто так. А это все использовать по назначению нельзя?
—Вот и будем придумывать это назначение,— улыбнулась Катя.— Хотя у роз такие колючие шипы. Анекдот помнишь? Мужик приходит к проктологу, женщине. — «Доктор, у меня там что-то колет». — «Так тут же роза!» — «Это Вам, доктор».
—Думаю, мы до этого не дойдем,— улыбнулся Вадим.
—Ну, как пойдет,— хитро улыбнулась Катя, и сразу перешла к делу.— Ну что, в ванную?
Совместные водные процедуры, вперемешку с возбуждающими касаниями, так завели обоих, что из ванной им выйти не удалось, пока не доставили друг другу все возможное удовольствие. Только после этого еще раз ополоснулись, выбрались из ванной. Катя притерла разлитую по всему полу воду, пока он чуть отдыхал, наблюдая за нею. Довольная Катя потащила его в свою комнату.
—Ну, вот, два места мы уже обновили, осталось две комнаты и коридор,— мурлыкала Катя, лежа на плече Вадима.
—А в туалете ты не хочешь?
—Тоже мысль,— воскликнула Катя, но, посмотрев ему в глаза, добавила.— Но боюсь, тебе еще рано такое.
—Мне? Ты считаешь, что я такой дилетант?
—Ну, не совсем такой, конечно, но в любом случае тебя сегодня ждет масса открытий. Кстати, а чего ты решил жену бросить?
—Я так уже решил?
—А что я слышала? Что ты уже не против остаться со мной навсегда. Или я тебя не так поняла? А для этого надо, как минимум, развестись с женой. Как ее зовут, кстати?
—Катя, а может не надо? Зачем ты про нее начала?
—Ну, не надо, так не надо. Ты через сколько обещал дома быть?
—К полуночи.
—Значит, ставим будильник на 23-30 и спим.
—Кать, ну что ты? Обиделась, что ли?
—Вот еще. Буду я обижаться на такие мелочи. Хотела тебе показать кое-что, а ты говоришь, не надо. Не навязываюсь.
—Ну зачем тебе Валя? Что тебе из того, что ты будешь знать ее имя?
—Мне будет легче разговаривать про тебя.
—А это нужно?
—Ну конечно, надо же чем-то себя занять, пока отдыхаем. Меня вот интересует пока только один вопрос, почему ты ей не изменял?
—А ты так думаешь, что не изменял?
Катя поднялась, очень внимательно посмотрела ему в глаза, и найдя нужный ответ, легла рядом и устремила взгляд в потолок.
—Обиделась,— констатировал вслух Вадим.
—Не-а.
—А что тогда?
—Ты должен быть наказан за свое вранье и нежелание разговаривать.
—И чем же это?
—Моим равнодушием. Вот если ты меня заведешь, мы продолжим.
—А до этого ты будешь изображать бесчувственное тело,— понял, наконец, Вадим.
—Мало того, бесчувственное, так еще и немое.
—И что можно с тобой делать?
Но Катя уже вошла в роль, она только пожала легонько плечами. Мол, делай, что хочешь. Вадим потихоньку стал касаться этого всецело принадлежащего ему тела. Он сразу понял, что щекотки она не боится. Поэтому сначала он касался ее легонько, осторожно, потом вошел в азарт, прикосновения стали резче, места которых он касался руками, все интимнее, но Катька держалась. Он и переворачивал ее, и раскладывал звездой на кровати, даже попробовал войти в нее, но без обратной связи получалось неправильно — не так. К рукам присоединились губы, язык. Кажется, пошло легче, обнаружились эрогенные зоны, от которых по телу Кати прокатывала дрожь.
—Но ты же ведь тоже не права,— решился высказать свое мнение Вадим.— Я уже изменял ей до твоего вопроса. Да, только с тобой. Это тоже правда,— чуть подумал и добавил:— Я буду с тобой говорить на все темы, раз ты считаешь, что это нужно.
А в ответ — все то же пожатие плечами. Это немного разозлило Вадима, он стал все сильнее приставать, и уже довольно неплохо ориентировался в географии ее эрогенных зон. А тут и еще одну обнаружил — большие пальцы ног, особенно если целиком взять его в рот и немного посасывая, облизать. Она аж задрожала и чуть не подалась к нему, но выдержала. Зато он осмелел настолько, что целовал везде. Наконец, нашел и ту точку, лаская которую можно было Катю свести с ума, нашел еще дополнительные стимулы, и не прошло и пяти минут, как она не выдержала и так застонала, так выгнулась, прошептала:
—Хочу, очень, сейчас же,— и сама уже его перевернула на спину, и отдавалась со всей животной страстью, с рычанием, с непрекращаемой дрожью и беспрерывными оргазмами. Вадим даже не понял, как у него так долго получилось. То ли в данном случае было уже не так важно?.. И получилось два раза подряд без положенного отдыха. Лишь когда они вместе улетели в оргазме, Катя упала ему на грудь, хотя ее тело еще долго продолжало судорожно вздрагивать, особенно, в ответ на его поглаживания.
Успокоилась, чуть поднялась, опираясь на руки, спросила:
—Я тебя не раздавила?
—Я все пытался поймать тебя, когда ты чуть ли не взлетала,— улыбнулся Вадим.— Так вот, ты спрашивала, почему? Тебя этот вопрос еще интересует?
Катя только улыбнулась одобрительно.
—Если бы я знал, что такое возможно. Когда привык к одному блюду, к одному положенному рациону, который больше напоминает только супружеский долг, а тут получаешь столько много и одни деликатесы — черепаховый суп из ласточкиных гнезд или что-то похожее. Но ведь невозможно только этим питаться, помнишь как «Белом солнце пустыни»: «Опять ты эту икру поставила?» Иногда нужен и хлеб.
—А я увидела, что кроме меня и Вали у тебя не было никого, или пусть даже и были, но я захотела тебе показать разницу и, кажется, получилось.
—Получилось. Еще как получилось. Катя, а ты сама откуда это знаешь, как научилась?
—Век живи, век учись. Знаю, и все, с каждым разом что-то узнаю новое. Вот даже сегодня такое открытие — даже не знаю, как тебя благодарить.
—И что я тебе такое показал, если не секрет?
—Большие пальцы ног. Я, конечно, очень хочу тебя попросить, но стесняюсь.
—Повторить?
—Да-а-а,— протянула Катя. Она снова легла рядом с ним, устроившись на его плече.— Если бы ты знал. Хотя, я же тебе сама могу показать. Мы еще и до этого дойдем, я только отдохну чуть-чуть. Вот ты же сам все умеешь, как оказалось. Нужно было себе только разрешить.
—И то правда. Катюша, меня тут вопрос мучает, неужели ты можешь отдаться любому понравившемуся первому встречному, и при этом не испытывать к нему никаких чувств?
—Это ты загнул. Ты же не первый встречный, я тебя две недели вижу. И как ты за мной поглядываешь, как на запретный недоступный плод. Ну и утреннее происшествие в кабинете все расставило по своим местам. А ты с ним не договаривался, как себя вести в такой ситуации?
—Нет, не договаривался. Реагировал по ситуации. Борис Сергеевич, кажется, тоже пожалел о том, что и как произошло.
—Почему тоже?
—А ты правильно сказала: и как с этим знанием теперь жить? Жить мне. Ты же пробовала, и у тебя не получилось.
—В сексе понятно как быть женщиной. А позволить себе и в остальном вести себя так же, не знаю, слишком эпатажно получается. Не понимают люди. А если вернуться к твоему вопросу о первом встречном, не знаю, я видела только несколько жаждущих взглядов за эти две недели. Причем, больше всего у шефа. Я сегодня подумала, что он даже когда меня брал на работу, хотел, чтобы я была его любовницей. Было что-то такое в его глазах — оценивающее, мужское, хотящее. Не говоря уже про сегодня,— Катя замолчала, потом попросила:— Расскажи про Валю, пожалуйста.
—А что рассказывать? Секса не было. Я не знал, что такое бывает, она слишком консервативна. Нашли как получается приемлемо, вот на этом и остановились. Да, она всегда готова помочь в трудную минуту. Никаких своих дел, чувств, если по ее мнению это нужно. Нет, рассказывать нечего. Обычная нормальная семья. Как у всех. Была.
—Расстроен?
—Нет, не расстроен. Кать, а сколько у тебя было мужиков?
—Не считала, но думаю, двадцати еще нет. Осуждаешь?
—Да за что же? За неразборчивость? Не могу. Ты меня убедила, что надо, чтобы хоть нравился, тогда ты можешь. А если ты все понимаешь, и все делаешь, как задумываешь, то значит, все правильно. И если бы ты меня сегодня не сломала, не дав возможности даже подумать, я бы ничего этого не узнал. Научиться с этим жить — да, задача. Но думаю, она выполнимая. А ты помнишь, обещала научить, как ей показать женщину?
—Конечно, помню. Хотя ты и усложнил мне задачу. На одно только надеюсь, что это только твой взгляд на нее. В действительности все может быть совсем иначе.
—В лучшую сторону?
—Так откуда же я знаю? В другую. Одно только нужно, чтобы у нее появилось желание. Если не появится, тогда последствия непредсказуемы.
—Я понял это уже сегодня. Когда пытался тебя завести. Даже секс без желания с другой стороны не в кайф — уже не то. Уже неправильно. Как мастурбацией заниматься рядом с голой женщиной.
—О, класс, с этого и начнем. Дай мне розу.
Вадим подал Кате одну розу, она сразу же провела бутоном по внутренней стороне бедра, коснулась интимного места, еще раз провела, посмотрела на Вадима.
—Тебе нравится?
Вадим, заворожено наблюдавший за этим, только кивнул. А Катя водила бутоном розы по всему телу, и вздрагивала от этих прикосновений, от вожделеющего взгляда. К цветку присоединились руки, которые поглаживали, потом быстро ритмично двигались, возбуждая и Катю, и Вадима. Он не выдержал и так на нее посмотрел, будто спрашивал разрешения, Катя только кивнула на ноги, он сразу все понял. И стоило ему только двинуть несколько раз губами, чуть прижать зубами, как она задрожала в оргазме. Но лишь только чуть успокоилась, позвала:
—Иди сюда ближе,— и стоило ему пододвинуться, она запустила ему в рот те три пальца, которыми себя только что ласкала. Пока он облизывал их, она улыбнулась и сказала:— А ты говоришь, нельзя. Все можно. И не только это.
Потом они еще долго кувыркались в постели, показывая друг другу что-то новое, только что открытое, или давно знаемое. Потом разговаривали, обсуждали, кто как что чувствует. Но лишь минутная стрелка стала на половину двенадцатого, Катя вздохнула, показала Вадиму на часы. Пора? Вадим только криво улыбнулся. Как бы хотелось тут остаться, но раз нельзя, так нельзя.
—Катя, а когда-нибудь мы сможем еще раз встретиться?
—Вадим, пожалуйста, не надо сейчас про это. Давай не будем портить впечатление от сегодняшнего дня. Я не готова. И вообще, начинать любовь с секса я уже пробовала — не получается. Сказать, что сейчас я тебя люблю, не могу. Это будет неправда. Да, хотела секса, да, получила его. Да, показала тебе все, что сама могла, даже научилась. Вот только еще хотела тебя напоить шампанским интересным способом, раз ты принес его, но ты за рулем — поэтому даже не предложила. И еще скажу, что если ты захочешь вдруг повторения, то сначала будет долгий, муторный, может быть, совсем неправильный разговор. О том, как мы собираемся жить и на чем строить нашу жизнь. Я только могу сказать, что мне надо больше. Я хочу любить. Правда, хочу. И не то, чтобы нет подходящей кандидатуры, просто я сама не знаю, как это должно быть. Ты меня простишь?
—Катенька, я не знаю, за что ты просишь прощения.
—За будущее.
—Но сейчас все же было хорошо. А задача, она правильная. Научиться жить мужчиной, узнав, что ты им не только можешь, но и хочешь жить. Вот как найду ответ, обязательно тебя научу. Ты это хотела мне сказать?
—Да, я хочу, чтобы у тебя получилось и не только в постели. С Валей осторожнее, сейчас у тебя эйфория, а она не всегда на пользу.
—Значит, наша встреча возможна только после крупного и очень серьезного разговора?
—По-моему, вообще, невозможна. Я знаю, что надо быть готовыми к этому обоим, а со своей стороны, я этой готовности не гарантирую.
==========
—Надя, я тебя хочу попросить. Я знаю, что ты все правильно поймешь. Завтра похороны Анжелы. В час дня. Сама понимаешь, я туда пойти не могу. Ты сможешь?
—Я же ее не знала.
—Надя, я понимаю. Я же ее тоже никогда не видела даже. Но из-за Сергея мне и надо там быть, и из-за него же — нельзя. Ты можешь вместо меня пойти?
—На всякий непредвиденный случай?
—Да, именно за этим. Если сама не сможешь справиться, сразу мне звони.
—Я даже не знаю, где они живут.
—Я тебя отвезу. И все расскажу.
==========
Наутро Борис, появившись в кабинете, сразу заметил, что сегодня Катя пришла в юбке нормальной длины — ниже колена. И то ли в колготках, то ли в чулках, неизвестно, но в любом случае, он решил, что возможно все ошибались. Ведь нормальная обычная девочка, а то сделали из нее монстра какого-то. И самое главное, он сам ведь не только поверил, но и помог сделать этот образ. Он, здороваясь с Катей, даже позволил себе улыбнуться, хотя, может быть зря. Она засмущалась, покраснела. Наверное, подумала, что он снова над ней издевается. Но весь день при любой возможности не выпускал ее из виду. Она была вежлива, собрана, деловита. Перед обедом спросила, можно ли будет чуть опоздать, она собиралась доехать до «Орифлейма», забрать трудовую книжку. Борис разрешил съездить с Вадимом.
—Ну, привет!— улыбнулась Катя, садясь в машину. Эта маска порядочной девочки слетела с нее, будто никогда ее там и не было.— Как ночь прошла?
—Привет, я уже соскучился по тебе. Особенно, сидеть рядом с тобой, в одной комнате, смотреть на тебя, и не иметь возможности перемолвиться даже словом.
—Тебя не ругали за такое позднее возвращение?
—Катя, ты же знаешь, кем я работаю. В ночь с пятницы на субботу я приехал домой в третьем часу. Мне надо только позвонить, сообщить, что буду не раньше такого-то времени.
—И ни разу Валя тебя не ревновала?
—Ой, это так давно было. Тем более, что подозрения же это только подозрения, я же, кроме того, что работаю и семью кормлю, никаких других поводов не давал. Тем более, Борис всегда платит сверхурочные.
—Интересно. Вадим, скажи, а порядочным семьянином трудно жить?
—Первые пять лет тяжело, потом привыкаешь,— улыбнулся Вадим.
—Вот и я думаю, может мне и не надо замуж выходить, чтобы потом не мучиться. Я так и не представляю, как должны жить мужчина и женщина, если не так как мои родители, то есть как муж и жена. У тебя такое же, наверное. И чтобы хоть что-то узнать о жизни другого, нужно обязательно ругаться. Иначе разговор про погоду, про цены, бла-бла-бла. А ты о чем дома разговариваешь?
—Да почти то же самое: что на работе, что интересного по радио услышал. Она — что дома творится, что у нее на работе. Как ты и говоришь — ни о чем.
—Так она у тебя еще и работает? А ты же говоришь, что твоей зарплаты хватает, чтобы семью кормить.
—Хватает, но работа же это не только зарплата, это же общение о своем, о бабском. Что передо мной тряпки демонстрировать? Будто я в них сильно понимаю. Я даже разговоры эти, кто в чем пришел, кто у кого получил все это — пропускаю мимо ушей.
—Значит, вечером тебя часто нет, секса у вас тоже нет, видитесь только по утрам и выходные?
—Да, частенько так получается. Я прихожу, она спит или вообще дома нет. Она же у меня сутки через трое работает — стрелок ВОХР. Ее устраивает, меня тоже.
—Да, забыла тебя спросить, как ты за вчерашний вечер еще не раскаиваешься?
—Зря тебе не поверил, что дилетант я и есть. Я пока ехал, пока засыпал, как прикинул, что я с тобой вчера делал в первый раз в жизни, ужаснулся. А как подумал, что есть хотя бы столько же еще — вообще, крыша поехала.
—Ничего, ничего. Как-нибудь освоишь и то остальное. Ты меня подождешь?
—Обязательно.
Катька убежала в контору, там быстро получила все, рассчиталась. Даже ни с кем не пересеклась, ни с Жанной Викторовной, ни с Надей. Вот непонятно почему, но с Надей, особенно, ей не хотелось пересекаться. Ей казалось, что, увидев вот эти колготки, Надя сразу поймет, что произошло с Борисом. Наверное, только из-за этого. Но не попалась на глаза и — слава Богу!
По дороге обратно, зашел разговор про Бориса. Вадим посчитал, что Катя, специально дразнит Бориса, чтобы тот сам предпринимал дальнейшие действия. Катя сказала, что у нее и в мыслях не было такого.
—Как это не было? С тобой рядом нельзя больше ни о чем думать. Заводишь.
—Я постараюсь как-то отгонять это от себя.
—Ну-ну. Попробуй.
Катя решила скорректировать свое поведение. Ведь если это заметно Вадиму, то и другие видят. Больше ни о чем не говорили, потому как обсуждать их отношения было больше не к чему. Катя уже приняла решение на этот счет. И даже знала, что скажет, если он еще попросится в гости.
И снова в половину шестого шеф пригласил ее в кабинет. Катя со скорбным выражением лица вошла к шефу. Тот сразу заметил, что испугал.
—Катя, Вы меня ставите в неудобное положение.
Губы у Кати снова предательски задрожали, она уже была готова расплакаться.
—Прекратите! Катя, я не знаю, откуда Вы это взяли, но объясните мне, пожалуйста, зачем Вы надели сегодня эти колготки? Жарко же.
—Борис Сергеевич, я не понимаю, мне снимать эти колготки здесь или можно выйти в туалет?— по щекам Кати потекли слезинки.
—Катя, я не просил снять, я прошу объяснить. Может, Вы решите завтра, что я принудил вас ходить в хиджабе. И снова свалите на меня.
—Я прочитала в Интернете, что на западе даже летом обязательны чулки или колготки, потому что нескромно показывать голые ноги, особенно, небритые.
—Но вчера для Вас это было необязательно.
—Да, до обеда было необязательно. Но потом вопрос с моей одеждой стал самым главным вопросом для Вас на работе. Я видела, как утром Вы надо мной насмехались, что, мол, можете делать со мной, что хотите. Но в одних трусах я все равно не буду сидеть на рабочем месте. Я не проститутка.
—Катя, мне что, на колени перед Вами встать, чтобы Вы меня простили? Вы же все неправильно понимаете. И все трактуете только так, как Вам нужно.
—Мне? Мне нужно париться в колготках? Ну да, раз пришла, значит, я сама себя заставила мучиться, потеть в этом капроне. Вот и сейчас, когда Вы меня пригласили, я поняла, что что-то снова натворила, и шла сюда за наказанием. Я так долго не выдержу. Простите,— она снова плакала, слезы пополам с тушью текли по щекам, она отвернулась от Бориса, чтобы не видеть его глаз.
—Так, Катя, ходите, в чем хотите, только, пожалуйста, избавьте меня от ваших слез.
—Это новый запрет? Борис Сергеевич, Вы скажите, что я должна сделать, чтобы это закончилось? Я же только сегодня написала заявление на работу, может, я завтра заберу его обратно?
—Катя, чего Вы добиваетесь?
—А Вы? Мне казалось, я до вчерашнего дня нормально работала. Да, я еще многого не умею, но это же не повод надо мной издеваться.
—Ну как Вы не поймете, Катя, я не хочу над Вами издеваться, я не хочу, чтобы Вы придумывали себе лишние требования, тем более, приписывали их мне. Что Вы мне прикажете сделать, чтобы все вернулось в прежние отношения?
—Простите, меня, я глупая, и накрутила себе уже такого. Я больше не буду. Только ответьте на один мой вопрос, пожалуйста.
—Какой вопрос?
—Почему Вы меня боитесь?
—А с чего ты взяла?
—Попала. Значит, не показалось. Вот снова Вы перешли «на ты», потому что я угадала причину вчерашнего инцидента. Я же не страшная, я просто пришла на работу, а Вы тоже придумали себе что-то несусветное про меня, и защищаетесь от этого монстра. А я не понимаю, зачем и за что меня так бить?
—Тогда предложение, убираем все, что мы придумали один про другого.
—И что изменится?— спросила Катя.
—Отношения станут искреннее.
Катя снова отвернулась. Совсем отвернулась. Плачет, значит.
—Катя, я хотел сказать, нормальными станут, чисто деловыми. Без недомолвок, без задних мыслей.
—Борис Сергеевич, скажите, чего Вы от меня добиваетесь?
—Не знаю, в данном случае, я не знаю. Давайте, попробуем работать, как было до вчерашнего дня. Ходите в чем угодно, хоть нагишом. У меня НЕТ к Вам претензий.
—А мне показалось, дело не в претензиях, а в желаниях. Вам не хватает секса? Так возьмите «Ва-Банк», там на любой вкус, от абитуриенток и дамы постарше. Не нравятся эти, тогда выйдите в любое кафе, там таких как я, то есть за кого Вы меня тут принимаете, толпы в очередь стоят. Берите, но от меня отстаньте. Или давайте поговорим о нас. Секс так секс, замуж, так замуж. Я не слышала от Вас, Борис Сергеевич, никаких предложений, но придумываю тут всякую ерунду. Вчера, да, мне показалось, что Вы тянете меня в постель, сегодня — вообще, в Вашу жизнь навсегда. Но если я никчемный работник, то это еще не значит, что я буду хорошей женой. Скажите, что я ошибаюсь, и все. В таком случае, я поверю Вам, что Вы не имеете ни претензий, ни желаний.
—Катя, пожалуйста, не загоняйтесь. Вы мне нужны на работе, как секретарь. И как секретарь, Вы меня устраиваете. Все. На этом все мои желания исчерпаны. Свои проблемы я постараюсь решить один. Сам. Хорошо?
—Теперь верю. Можно я пойду?
—Идите, и не обижайтесь на меня, пожалуйста.
==========
|
