Предыдущее

Когда на душе скребут кошки — может, это кто-то плачет над моею могилой.

К А Л И Ю Г А

Способность забывать — самое яркое свидетельство совершенства человеческого мозга. Забывается все: и горе, и радость, и события, и люди... Человек уходит. Сначала, кажется, что образуется зияющая дыра, которую ничем невозможно ни заполнить, ни закрыть. От нее веет смертельным холодом и бесконечной пустотой. И самому очень хочется лететь вслед в эту бездонную пропасть, раствориться во Вселенной, не быть... Время мучительно тянет нервы, но каждый миг работает на забвение. Ряды постепенно смыкаются, дыра затягивается. Все проходит...

Ничего не проходит... Что у меня осталось от НЕЕ? Старое треснутое зеркальце, ключ от квартиры, в которой живут чужие люди, и красный кубик от детской игры, смотрящий на меня белыми точками-глазками, бывшими когда-то черными. А воспоминания... Лица я совсем не помню — так что-то смутное иногда возникает во сне. Голос, вообще, невозможно сохранить в памяти, как и запах... Впрочем, от внешности и голоса остались хотя бы какие-то жалкие отпечатки: фотографии, на которые я никогда не смотрю; магнитофонные записи, которые я никогда не слушаю, а от запаха НИЧЕГО. НИЧЕГО — это так безнадежно.

Почему из той жизни у меня сохранились только эти три предмета?

Зеркальце — старинное, в дорогой резной оправе с камушками. Она носила его в сумочке и доставала через каждые полчаса, когда мы были где-то вне дома. Наверное, ОНА очень любила себя, и ей необходимо было видеть свое отражение как можно чаще. Когда ОНА улыбалась, смотрясь в зеркальце, я думал, что ОНА, все равно, не знает правды о себе. Отражение также лживо, как и фотография, хотя фотография статична, а с отражением можно обмениваться гримасами. Но однажды зеркальце упало. Неожиданно оно выскользнуло из ЕЕ рук, эхом пронеслось горькое "Ах!" Я бросился поднимать его и увидел, как жестокая трещина обезобразила маленький изящный предмет. Я протянул ЕЙ ЕЕ зеркальце с виноватым видом, как будто, я сам разбил его. ОНА накрыла его ладошкой и сказала, что смотреть в разбитое зеркало нельзя — душа разобьется на столько частей, сколько получилось осколков. Я пообещал вставить в оправу новое зеркало, но так и не сделал этого. Зеркальце с трещиной осталось у меня и разбивает мою душу на две части всякий раз, когда я смотрю в него. Одна часть души улетает в прошлое, а другая вынуждена жить настоящим.

Ключ... Я доставал его и сжимал в левой руке где-то на середине дороги к дому. Даже зимой он согревал мне сердце как магический амулет. Я всегда открывал дверь сам, даже когда видел свет в окнах и знал, что ОНА ждет меня. Я бы сгорел от нетерпения, позвонив, представляя, как ОНА идет по длинному коридору, чтобы отпереть замки, и делает это только после пристального взгляда в глазок. Я с благоговением вставлял ключ в замочную скважину и с наслаждением поворачивал его, относясь к такому обыденному действию как к священному. Разве мог я выбросить этот ключ потом, когда появился этот дом и привратник, распахивающий дверь при виде моей машины, въезжающей во двор.

А этот глупый глазастый кубик мне дороже вех напоминаний о НЕЙ. Я не знаю, когда ОНА придумала эту игру. Она жила, поглощенная какими-то важными внутренними проблемами, с которыми всегда боролась в одиночку. Вопросы повседневной жизни раздражали ее за то, что отвлекали от внутренней работы, и казались ей незначительными. Когда ЕЕ спрашивали о чем-то казавшемся ей неважным, ОНА, просто теребила в руке кубик, сжимала его, а потом раскрывала ладонь и говорила "да" или "нет" в зависимости от количества точек на верхней грани. Я так и не проник в ЕЕ систему, она была значительно сложнее, чем чет-нечет. Со временем я стал видеть кубик в ЕЕ руках все реже и реже — наверно, внутренние проблемы постепенно решались. Как-то раз я нашел его на полу, закатившимся под диван. Я спрятал его в карман и иногда прибегал к его помощи, когда от меня ждали ответа на вопрос, решение которого было для меня безразличным.

Зачем я храню эти три предмета? Самое прекрасное свойство человеческого мозга — способность забывать. Я даже не могу вспомнить тот миг, когда ОНА ушла из моей жизни, просто, однажды, почувствовал ПУСТОТУ. Иногда мы встречаемся, чаще за завтраком, иногда за ужином, иногда вместе бываем где-нибудь в общественных местах или ходим в гости, но и там я быстро теряю ее из вида.

Маленькое разбитое зеркальце, ключ от квартиры, где теперь живут чужие люди, кубик от детской игры с точками, с которых слезла черная краска — они гораздо больше напоминают мне о НЕЙ, чем тот человек, что живет сейчас со мной в одном доме...

Я долго верчу кубик в руке. Разжимаю ладонь. Смотрю на верхнюю грань — опять один... Калиюга...

Следующее