Глава 8. Горячая вода

Noc est vivre bis, vita posse priore frui.

Уметь наслаждаться прожитой жизнью — значит жить дважды.

Вера с Игорем проснулись почти одновременно. Пока завтракали, Игорь показал, где он хотел повесить прибор для нагревания воды, что где у него лежит, если вдруг понадобится рабочим, у них, конечно, есть свой инструмент, но иногда чего-то не хватает.

Игорь ушëл, Вера убрала постель, оделась. Встречать в халатике рабочих было неприлично, да и демонстрировать свои синие ноги посторонним было совершенно излишне. Так, они должны прийти около десяти. Деньги надо убрать со стола. Вера подошла к столу, и что-то показалось неправильным. Она вчера положила их здесь, и, кажется, как положила, так они и лежат. Она взяла в руки пачку, пересчитала. «Ровно сто! Когда он успел? И что это значит? Почему ничего не спросил, не сказал? И самое главное, зачем доложил? — нет, она, наверное, никогда этого не поймëт. — Ладно, посмотрим, кто кого перемолчит. Кстати, надо купить косметики, вчера это совсем вылетело из головы. И вообще, надо будет себе сделать уголок в спальне, а то живу дома, как неродная», — Вера посмотрела, где бы она хотела сделать себе место для приведения себя в порядок. Деньги убрала, только в кошелëк положила тридцать тысяч. Она сегодня собиралась многое купить. Вот когда не висит дамоклов меч над головой, и соображается лучше, и подарок для мамы придумался. А полторы тысячи долларов на кухне прикрыла газеткой, она даже в руки их не хотела брать.

В десять часов трое мужчин были в квартире, переодевались, готовили фронт работ. Сначала Вера смотрела, что и как они делают, потом ушла в комнату, взяла книгу, благо подходящей литературы было море, и удобно усевшись в кресле, читала. Звонил Игорь, спрашивал, как продвигается ремонт, доложилась, что всë в порядке и под контролем. Без скольких-то минут двенадцать пришëл старший:

— Хозяйка, иди, принимай работу!

Вера усмехнулась: «Хозяйка?!! Ведь это ж надо?!» — зашла в ванную и была так удивлена: они даже мусор подмели и пол протëрли. Старший показал, как это всë работает. Ей всë очень понравилось, она спросила, не должна ли ещë что? Нет, не должна, они даже от чай-кофе отказались. И ровно в двенадцать их в квартире не было. Вера позвонила Игорю, сказала, что пойдëт, погуляет по городу.

Сразу пошла в «Евросеть», выбрала себе мобильник, который ей понравился. Дороговато — почти десять тысяч, но взяла, всë равно. А с подключением была скидка, поэтому сразу и подключилась. Маме тоже нужно будет купить, так какая разница, кто это сделает? Пока оформляли бумажки, он немного зарядился. Вера сменила сим-карту, пошла к себе на бывшую работу за трудовой книжкой и поговорить с Ирой.

Верино появление в магазине произвело фурор. Вера не ожидала, что так, без косметики, она может нравиться не только кому-то, но даже себе. Что-то действительно переключилось, и в глазах было больше уверенности и ещë больше счастья.

И кроме того, она заметила испуг, промелькнувший в глазах Иры. Значит, правильно она пришла. Вера в кабинете Анны Владимировны забрала трудовую книжку, расчëтные и отпросила Иру на часок. Поговорила с Любой, она же ей обещала отработать за воскресенье, но не смогла, извинилась, еле всучила ещë тысячу, как та ни отпиралась. Подошла к Ире и сказала обычным, самым непринуждëнным тоном:

— Пойдëм.

Дневник Иры

Счастливая и довольная Вера прошмыгнула к директрисе, а я почувствовала нечто неладное. Не просто так она пришла! Если б я знала, что она хочет после нашей встречи... той, в подсобке? Хотя перед этим я почти сутки звонила ей через каждые полчаса... но после встречи больше не стала этого делать, да и она ни разу мне не позвонила. А раньше, если вдруг у нас были разные смены, то могли созваниваться и по пять, и по десять раз в день. Значит, что-то глобальное произошло между нами. Мы не нужны больше одна другой? Но, как я ошибалась...

И когда Вера, выйдя из кабинета начальницы просто сказала:

— Пойдëм.

Я испытала целую гамму чувств: я жутко перепугалась и ужасно не хотела, но и... сопротивляться не могла, взяла сумку, поднявшись и опомнилась, сказала:

— Мне надо отпроситься... — по моему телу пробежала крупная дрожь.

— Я тебя уже отпросила, — как само собой разумеющееся сказала Вера. — Пошли!

Я затравленно посмотрела на бывшую подругу: «НЕ НАДО!!! ПОЖАЛУЙСТА!!!» Но она только улыбнулась неопределëнно, и через пару минут мы вышли из магазина.

Я была готова к тому, что у магазина стоит еë машина с Игорем, чтобы отвезти меня в их логово... И была готова на всë! Это было ужасно... но я сама не могла не пойти, если она меня позвала. Но машины у магазина не оказалось, и мы пошли с Верой к «Пролетарию». Я боялась спросить у неë хоть что-то, хотя раньше мы могли говорить о чëм угодно. А она молчала, и только у памятника Никитину сказала:

— Ты меня извини, что я тебе не звонила двое суток...

— Совершенно не было времени? — подсказала возможный вариант я.

— Нет, не то... Я тупо забыла о тебе. Вчера поздно ночью только вспомнила, но и утром не поднялась рука, я не знала, что тебе сказать. Подумала, что сегодня увижу тебя и всë объясню.

«Да, наша дружба закончилась в подсобке, я еë испугалась, а она мой страх усилила... И что теперь будет? Куда она поведëт наши с нею отношения?» — подумала я, но вслух сказала:

— Ты сильно изменилась...

Вера только кивнула, мол, этого уже не отнять, но вдруг догадалась, почему так напряжëнно идëт разговор:

— Иришка, ты меня боишься, что ли?

— Да, очень, — я снова вздрогнула и вся сжалась. Скрывать это было уже не моих силах. «Ну, призналась. И что будет дальше?»

— Это ты зря... — сокрушëнно покачала головой Вера. — Я только хотела поговорить с тобой.

— А я чуть не умерла, как тебя увидела, а когда ты меня забрала с работы, я подумала, что сегодня ты разукрасишь меня с ног до головы.

— Ты этого хочешь? — догадалась Вера.

— Я боюсь, — сказала я и потупила глаза, — очень боюсь этого.

— Вот об этом я и хотела поговорить. Я знаю, зачем попëрлась к ним — мне приказали прийти. Но почему ты, как овца, сегодня пошла? Ведь знаешь, что ждëт, а всë равно, идëшь. Но мне ничего даже не обещали. Помнишь, как он пришëл? Стоит, хлопает глазами с таким нерешительным видом и говорит: «Алëна просит Вас приехать». Я с ужасом спрашиваю: «Зачем?» Он говорит: «Не знаю. Она сказала: посмотреть». И ты понимаешь, я ему верю, но страх парализует мысли. И от того, что он рассказывает, становится ещë страшнее, и ещë невозможнее отказаться.

— Что он рассказывает? — спросила я, будучи совсем не в теме... и о разговоре Игоря с Верой вообще не имела никакого представления. Я только видела еë реакции со стороны... и они не находили объяснения даже сейчас.

— Что Госпожа у него висит уже пять часов и послала за мной... и без меня ему приказано не возвращаться.

— Охренеть... — только смогла произнести я и остановилась.

— Нет, это еще не всë, он же продолжает, что без меня он не сможет вернуться, а без него она умрëт, да и он тоже... Еду к ней с сознанием того, что буду выпорота немилосердно и изнасилована, но еду сама, как и ты, кстати.

— Значит, это нам надо обеим, — согласилась я и замолчала, не зная, что ещë добавить.

— Вот и я про то. А причина в чëм?

— Не знаю... — я в недоумении покачала головой и подумала: «Слава Богу, у меня не такая страшная ситуация, как была у Веры. Хотя, как знать...»

— Ладно, сейчас я тут расскажу ещë кое-что, чтобы меньше чужих слышало, и пойдëм в кафе. Итак, предыстория: когда мы втроëм были в том зале, я на неë замахнулась хлыстом. Ты бы видела, как она сыграла испуг: отшатнулась, закрылась. Но он что-то ей буркнул, и Алëнка начала раздеваться. Уже ничего не понимая, я бросилась между ними. Она расстëгивает свою дублëнку, я застëгиваю, и пока я его не упросила приказать ей остановиться — она раздевалась...

— Зачем? — не поняла я.

— Чтобы я еë выпорола... в магазине, считай, прилюдно, — Вера на секунду замолчала, а потом сказала: — Она реально этого хотела... Но то, что она только играла, я потом поняла, но это был повод, чтобы я пришла к ним. Но она играла ХОРОШО!

— Поэтому я и не хочу в продавцы... не дай Бог, со мной случится такое. Я не смогу сопротивляться. И на следующий день меня выгонят.

— Не знаю... выгнать не выгнали — я сама уволилась, хотя на камерах видеонаблюдения всë это записано. Ладно, через день я поехала с ним. Захожу в квартиру, она, правда, как он и говорил, висит на перекладине голая и страшно избитая. Не так я представляла Госпожу. Ведь она заявила ещë в магазине, что она — реальная Госпожа, но представить еë такой... я даже и не подумала бы. Но она улыбается, да ещë и издевается надо мной, троллит: говорит, что позвала меня... купить ей платье. Но это был только повод, а когда я испугалась еë, она приказала себя выпороть. Представляешь?

— Ты же не смогла этого сделать, — догадалась я.

— Конечно, не смогла — пару раз легонько ударила еë, выронила хлыст и расплакалась. Тогда она попросила Игоря, чтобы он еë снял. И пока она занималась своими делами, он меня убеждал, что она не страшная, адекватная, просто супер... и если я ещë этого не поняла, то сейчас пойму обязательно. А я сижу и реву, не могу успокоиться. «Да, может, и было у меня такое желание в том зале... но за желание нельзя так сильно наказывать». «А это не наказание, — убеждал меня Игорь и предложил: — как Алëнка появится, попроси, что хочешь, она тебя наградит». Я даже забыла, что плакала, сижу вытаращив глаза, и только смогла спросить: «Как это она может меня наградить, если я так перед нею виновата?» Но он только покачал головой, сказал: «А может, Алëнка тебе благодарна за то, что ты приехала, и она смогла посмотреть с высоты перекладины? Она именно за этим тебя позвала. По крайней мере, мне так сказала». Я только сумела произнести: «Как за это? Я же хотела еë ударить, да и ударила... несколько раз. Это не считается?» Игорь только улыбнулся и не успел ничего сказать, как в комнату вошла она.

— И тут началось... — я так и не смогла расслабиться, вся была как в панцире: зажата и сосредоточена. Я представила себя на месте Веры... И я абсолютно не знала, как бы я повела себя на еë месте.

— Нет, ничего не началось, — разуверила Вера. — Алëнка села на кровать и предложила... чтобы я выпорола еë или Игоря.

— Зачем?!! — возмутилась я.

— Да разговор так пошëл... чуть раньше, ещë в магазине. Я ей сказала, что мечтала кого-то выпороть... Вот она и предложила осуществить моë желание. А ведь, действительно, предложила награду. Но я отказалась и попыталась сбежать...

— И почему она тебя не отпустила?

— Она отпустила, сказала уходи или... становись на колени.

— И ты стала? — с одной стороны я не могла даже представить себе такого, но в глубине души понимала, что сама бы ни секунды не сомневаясь, стала бы на колени.... перед Верой... или Алëнкой, или Игорем... был бы получен приказ.

— Да, конечно. Это уже не от разума зависело. Я признала еë своей Госпожой, и нисколечко об этом не жалею. Потому что в тот момент потерять еë было значительно труднее для меня, чем ей подчиниться.

— Я бы так не смогла, — вздохнула я, но поняла, что соврала... Смогла бы... ещë б и ноги целовала, если бы мне приказали.

— Уже смогла, — грустно улыбнувшись, сказала Вера, а потом добавила: — когда уходила с работы. И сделала бы всë, что тебе было бы предложено. Приказы не обсуждаются... А подругами мы перестали быть, когда я тебя напугала своими побоями. Извини.

— За что? — я не поняла, за что она извиняется, и почему она так уверена, что я мазохистка.

— Да за всë это, что произошло и происходит. Хотя... снова фигню сказала. Ты даже не понимаешь, чем я виновата перед тобой, это только у меня вина... и то, перед собой.

— Не понимаю... — еле выдохнула я.

— Потом всë поймëшь, — Вера грустно вздохнула. — Давай я расскажу, что было дальше. Она спросила: «А хочешь, я тебя выпорю?» Я, не задумываясь, сказала: «Да». Понимаешь, я была согласна, как и ты сейчас. Причëм, не важно, кто бьëт, важно, что тебя.

— А он где был в это время? — я снова только представила себя на месте Веры, но даже не могла ничего придумать — никаких решений не было. Наверное, только потому, что я не попадала в такую ситуацию, где всë за гранью.

— Кто? — не поняла сразу Вера. — А, Игорь? Он сидел в той же комнате и смотрел.

— Тебе же было стыдно? — я не могла представить даже, что стою на коленях со спущенными штанами перед мужиком... даже если он видит мою голую задницу в профиль, не то что в анфас, когда всë может увидеть.

— Немножко, в самом начале. Когда становилась на колени, я ещë помнила, что он рядом. Но я только мельком взглянула на него, поймала его одобряющий взгляд, мол, всë ты правильно делаешь, и... он перестал для меня существовать. Вся Вселенная замкнулась на ней одной.

— И что она тебя заставила делать? — я не понимала уже ничего.

— Алëнка? Меня?! Заставила?!! Ты — явно не в теме. Она только предложила мне стать на колени, дальше я сама себе приказывала. Она так себя повела, что я сама должна была знать, чего мне хочется. А раз мне хочется, то и делаю.

— И что это было? — с ужасом, даже не представляя, что могло быть, спросила я.

— Спустила брюки, выставила голую задницу для наказания... Но ей было лень идти за хлыстом, поэтому я снасалась на четвереньках в коридор и обратно. Принесла в зубах хлыст, приготовилась и смотрю на неë... жду, что прикажет, можешь считать, прошу. Я ни от чего бы не отказалась, даже от самого такого, самого невозможного, что сразу вынесет мозг... всë бы сделала, как она захотела. Но она только зажала мою голову между ног и выпорола, но... плëткой, мол, к хлысту я ещë не готова. Но била сильно! Я плакала от боли... и удовольствия. Но когда всë закончилось, она села рядом со мной на пол и спрашивает: «Ты меня простила?» А я и вопроса еë не понимаю... «Что ты такое спрашиваешь? Да как на тебя такую хорошую можно обижаться?» Она уточняет: «А себя?» «Себя — чуть-чуть... вот насколько сейчас была наказана, настолько и простила, — говорю ей: — Хочу, чтобы и меня выпороли так, как и Вас. Я хочу с Вами быть на равных».

— Я бы не смогла, наверное, — покачала я в сомнении головой, но вдруг вспомнила: — Знаешь, когда из магазина выходила, я думала, что ты на машине, и мы едем к тебе. И смогла бы всë, может быть, даже просила. Как всë странно и страшно! И наш повод — мой испуг в подсобке. Достаточно было этого, я только примерила всë на себя и повелась. А потом разговор в зале, я уже слушала, что мне предстоит, и хоть в душе что-то протестовало, я была согласна на всë. Вот сейчас, когда шли, я думала, какие слова тебе сказать, что меня не надо так сильно... А ты сможешь меня бить?

— Угу,— кивнув, улыбнулась Вера, но вдруг спросила: — А ты?

— Тебя? — с ужасом поняла я, что в реальности хочет от меня Вера.

— Да кого угодно.

— Я — нет! — воскликнула я, но вдруг поняла, что не должна была так говорить, поэтому поправилась: — пока нет. Я не смогу.

— Понятно. Мне кажется, я поняла, зачем это нужно нам обеим. Ты ждëшь наказания, а я очень много хочу попробовать. Я тебе потом всë расскажу, если сама не поймëшь. В субботу вечером мы тебя заберëм с работы к нам, а там уже будем разбираться, пробовать всë. Ага?

— Да, — не думая согласилась я, но потом спросила: — А можно вопрос? А секс был у тебя?

— Нет, — со вздохом еле слышно произнесла Вера.

— Ты же сказала, выпорют и изнасилуют... но хоть не убили.

— На второе надежды не оправдались, на третье, тем более, — Вера чуть ли не заплакала. — Хотя было хуже: я в туалет при них ходила, а это страшнее, чем просто отдаться, тем более, отдаться-то я была готова.

— В туалет?.. При них? Кошмар! — я не понимала, как это могло быть в реале со мной... или хотя бы, как это случилось с Верой. Но ведь мы начали разговор на такую щекотливую тему. Может, еë и продолжить, как бы ни было это непринято даже между подругами: — А если это было не изнасилование, то хотя бы каков он в постели? Тебе с ним понравилось?

— Ира... — чуть слышно произнесла Вера, она не знала, что сказать. Ведь то, что она заявляла, никак не соответствовало тому, что она рассказывала мне. — Я с ним сексом не занималась... ни разу.

— Как?!! — я уже совсем ничего не понимала.

— Нет, конечно, мы три раза ложились с ним голыми в постель, но кроме нескольких поцелуев ничего больше не было. Вот так ложимся и встаëм... Он даже не пристаëт, даже не спрашивает.

— Но ты сказала... что замуж за него выходишь.

— Да, он предложил жить вместе, а я согласилась, даже решили, что поженимся. Но в этом плане я его не понимаю, как можно лежать в постели и обнимать любимую девушку, и... не хотеть еë.

— А может, ты его не хочешь? — догадалась я.

— В первый раз я возмутилась, в третий боялась, но во второй я же его хотела, но как-то не вышло... Да и вообще, как ты представляешь, провести целые сутки рядом с двумя голыми девицами и не возбудиться? Я ЕГО НЕ ПОНИМАЮ!

— А может... он не может? Или девушки его не интересуют? — предположила я.

— Нет, этого не может быть. Он был с Алëнкой, — сказала Вера. — Она его заставила. Хоть он очень еë хотел... но это — с его слов.

— Вера, — у меня ехала крыша: он ни разу не был с нею, зато был с другой.. но Вера выходит за него замуж. Я ничего не понимала и ничего не могла объяснить себе, — я бы с ума сошла в таких обстоятельствах.

— А я схожу... — честно призналась Вера. — Сегодня воду горячую сделали. И я сегодня или дам ему, или уйду... если он не сможет. Мне же это НУЖНО! Но, может быть, я как посчитала его продолжением Алëнки в первый день, так и не сменила к нему отношения... не смотря ни на что. Но мне надо увидеть в нëм мужчину. И я хочу это сделать сегодня... сама, если он будет сопротивляться.

— Ты крута! — восхитилась я. — Сама просить будешь?

— Наверное... Придëтся, — сказала Вера, помолчала и решила сменить тему: — А тебе тоже и то, и другое нужно: и наказание, и изнасилование?

— Вер, честно... не знаю... Всего боюсь.

— Так, скажи мне честно: тебя забирать в субботу?

— Как прикажешь, — выпалила я, хотя внутри всë протестовало.

— Тогда, как дело пойдëт, — чтобы не раскрывать своих планов, Вера решила больше ничего не рассказывать. — Я сама не знаю. Пойдëм, поедим, а то тебе скоро на работу возвращаться, заодно поищем причину, раз мы такие одинаковые.

Мы зашли в «Старый город», сделали заказ.

— Я тут думала про лишнюю ответственность, про неумение жить, как хочется. Что не получается ничего, и мечты не сбываются. Всë это так, — говорила тихонько Вера. — А ты знаешь, я ничего сейчас не боюсь.

— Ничего не боятся только идиоты.

— Я знаю, но у идиотов ещë есть и с совестью проблемы. А у меня вроде бы это присутствует, да ещë и инстинкт самосохранения. Он гораздо лучше мозгов работает.

— Вер, ты скажи, пожалуйста, для меня это обязательно? Порка, эта? — спросила я, а для себя подумала: «Она меня даже не уговаривала, это я себя уговариваю... и даже согласилась на всë! НО ЗАЧЕМ? НЕ ПОНИМАЮ!!!!

— Шогендо? Честно скажу, не знаю. Мне оказалось очень нужно было. И у нас ещë три дня подумать, тем более, мне с Игорем надо посоветоваться.

— А Игорь... я не поняла, он богатый, что ли?

— Очень! У него своë издательство, и он там директор, так что богат и крут. Ты знаешь, мне нравится, как я живу, но четыре дня без горячей воды... ему это никогда не было нужно.

— А эти наряды?

— Вот, я и говорю, не понимаю. Он спросил, сколько мне денег дать на карманные расходы? Я так и не придумала. Так он из-за этого столько мне дал, что я до сих пор не знаю, как возвращать.

— А зачем возвращать? — не поняла я.

— То, что не потрачу, в три раза больше должна буду — такое условие. Или три дня порки за каждую тысячу.

— И сколько ты заработала... дней? — спросила я, а сама подумала для себя: «Кто про что а вшивый про баню»

— Вчера — больше, чем полгода, думаю, сегодня столько же будет. Да ещë Алëнка подставила, дублëнку подарила, чтобы я не выделывалась и сама думала.

— Ой, блин, куда я попала.

— Ты лучше спроси, куда я попала? Я всë думаю, что это сон какой-то. Вот, смотри, вчера двадцать четыре потратила, сегодня столько же будет. Кошмар.

— Не нравится? — я прикидывала, куда могла потратить столько денег за два дня, и не представляла даже.

— Хотела сказать, страшно... но не страшно — не боюсь же ничего, — улыбнулась Вера, — странно, жутко непонятно, но интересно. Вот бы научиться зарабатывать самой. И, кажется, знаю, что искать, вот, буду пробовать на тебе.

— Что делать?

— Из тебя — человека и счастливую женщину.

— Зачем? — не поняла я. А потом как одумалась и спросила: — Думаешь, у меня получится?

— Не знаю. Главное, чтобы ты захотела. Я только становлюсь, но мне так нравится.

— Вера, а зачем тебе это? Зачем из меня что-то делать?

— Честно говорю — не знаю. Ты мне дала три дня на размышление, и сама будешь думать — зачем? Пока воду ставили, я прочитала в книге, что не умеем жить. Оказалось, и, правда, не умеем: не те мысли в голове и тараканов туча. Ириш, ты напиши, что ты хотела по жизни, о чëм мечтала, чего боялась, и в субботу захвати с собой, может, пригодится.

— И много писать?

— Да сколько напишется, столько и хватит, до нужного докопаемся.

— А если я не соглашусь? — я хоть попробовала найти путь к отступлению.

— Ой, блин... — Вера недоумëнно посмотрела на меня, улыбнулась, — я и не подумала об этом. Да согласишься, как и сейчас согласна. Я же тебя чуть-чуть знаю.

А я покорно опустила глаза — не согласиться я уже не могла. Я готова!

Закончили с обедом, Вера проводила меня до магазина и, улыбнувшись, сказала:

— На субботний вечер ничего не планируй, кроме нас. Да и, вообще, дальше ничего не планируй, надо будет это пережить.

Я только кивнула и пошла работать. Хотя, какая к чëрту работа? Одно название.

А.А. «Богатая девушка»

В нашей нынешней жизни, когда инстинкт выживания заменили культом денег, вопрос бедности и богатства сразу выходит на первый уровень, становится исключительно важной задачей. И как научиться быть богатой, если даже удачно сложились обстоятельства? У меня была необходимая потребность, поэтому так и получилось. А всего надо было лишь пару раз проехаться по городу на такси, и не в тот момент, когда опаздывала, или когда надо было срочно добраться домой и другого способа не было, а в воскресенье, когда спешить некуда, когда ничего не горит — взять и вызвать такси. Но в этот момент я ещë не поняла, хотя для этого сложились все обстоятельства: дома денег немерено и не считано, в кошельке — тоже, и нужно было дать себе право тратить их на себя. Дала! И получилось. И с этой минуты потерялась зависимость от денег — у меня всегда есть даже больше, чем нужно на сегодняшний день и на месяц вперëд, поэтому можно тратить сколько угодно. Как долго у меня собирались первые 100 долларов! И от дня рождения что-то оставалось и мама как-то давала лишние, а потом на телефон стала меньше тратить, потому как Миша стал мне его оплачивать, вот и сэкономила. А когда удалось заработать целых 300 долларов за два дня, да ещë и Миша дал тысячу, я не могла его деньги принять как свои... Свои 300 я потихоньку тратила, а на те, его, рука не поднималась. Когда чисто свои закончились, Миша, подумав, что я потратила вместе с ними и его тысячу, добавил ещë 500. Он ведь подумал, что я реально их все просадила. Но вместе с этими последними пятьюстами я получила право их тратить... потому, как это мои. А дальше проблем не было, я смогла на себя любимую потратить за день 500 баксов, не испытывая ни малейшего угрызения совести. Но всë началось с такси...

С чего может начаться богатая жизнь у Веры? Немыслимое задание и невозможное выполнение. Как может нормальная девушка с зарплатой в лучшем случае четыре тысячи в месяц за один день потратить 25 своих зарплат? На что и зачем? Хотя, зачем было сразу определено: научиться быть богатой. Но ведь других установок и не дали, а имеющихся — не хватает. Вот поэтому она и требовала от меня участия в выборе вещей, а я как могла отпиралась от этого. Как мне кажется, она уже стала богатой, как только решила не покупать колечко. Кстати, отказ от трат, выходит, тоже может быть точкой этого перехода, перерождения. Надо посмотреть, что из этого получится? Хотя, возврата быть не должно. Она теперь и без Игоря может быть богатой, потому как переключилось всë.

Ведь Миша мне практически ничего не даëт в последнее время, но деньги сами прут в руки, чтобы я не испытывала в них нужды. А мне это нравится.