|
|||||||||
|
Вы здесь: Живое слово >> Серебряный век >> Марина Цветаева >> О Марине Цветаевой >> Две Софии |
О Марине ЦветаевойНГ-Exlibris |
Две Софии
Собрание стихов без ханжества и предвзятости
Ольга Сарт
София Парнок. Собрание стихотворений. Вступительная статья, подготовка текста и примечания С. Поляковой. СПб.: ИНА-ПРЕСС, 1998, 560 с.
ВЫХОД этой книги хотелось бы назвать событием, но, к сожалению, все события нынче происходят в иной плоскости: хоть и на рынках, да не на книжных. И все-таки надеюсь, что книга не пройдет незамеченной. Шансов у нее для этого, честно говоря, мало: во-первых, это поэтический сборник; во-вторых, поэта давно нет в живых, а он и при жизни известностью не пользовался; в третьих, и в главных, из двух с половиной сотен стихотворений в золотой фонд русской поэзии можно внести не больше десятка.
И все же... Называя Софию Парнок (1885-1933) поэтом, а не поэтессой, я следую здесь за исследовательницей (-лем? ) С.В. Поляковой, чьими трудами и молитвами возвращаются сегодня строки "русской Сафо": Еще не дух, почти не плоть, Так часто мне не надо хлеба, И мнится: палец уколоть, Не кровь, а капнет капля неба. И душные мне шепчут сны, Что я еще от тела буду, Как от беременной жены, Терпеть причуду за причудой. Софья Викторовна Полякова, филолог-классик, блестящий переводчик (сорокалетние помнят, что значили для нас, ущербных, "Византийские легенды" - единственная из вышедших в то время книг житийной литературы), в юности познакомилась со стихами Софии София Парнок - и полюбила их на всю жизнь. В начале 70-х проделала огромную собирательскую работу (стихи и письма Парнок были разбросаны по многочисленным частным архивам в разных городах), разыскивала людей, знавших поэта: ". ..во многие дома я ведь заходила безо всяких рекомендаций, прямо с улицы, и неизменно мне оказывали радушный и сочувственный прием, и я покидала своих новых друзей с полученными для ксерокопирования драгоценными рукописями и фотографиями; имя С.Я. Парнок раскрывало мне двери и сердца".
Трудно сказать, какая часть творческого наследия была бы для нас сегодня утеряна, какие сведения ненароком искажены и вообще попало ли имя поэта куда-нибудь дальше комментариев к циклу стихов "Подруга" Цветаевой. Вряд ли без Поляковой мы узнали бы щемящедостоверные подробности этого не совсем обычного романа: "Цветаева никогда не переставала оставаться милой ее сердцу: Л.В. Горнунг вспоминает, что карточка Цветаевой стояла у Парнок но столике подле постели. Вопреки собственному предсказанию:
Будет день - пойму - и день - поймешь...
И вернется нам в день прощеный Невозвратное время оно, к Цветаевой "невозвратное время оно" не вернулось: когда М.К. Баранович пожелала после приезда Цветаевой из-за границы передать ей это - тогда уже загробное - прощение и благословение Парнок, в ответ последовало равнодушное: "Это было так давно".
Не решаюсь говорить о жизни и стихах Софии Парнок без посредничества ее истинной "подруги", подруги по духу - Софьи Поляковой. ("Другу моих стихов" - так Парнок часто подписывала свои книга.) Причин несколько, И, надеюсь, читатель поймет обреченнную зависимость рецензента от чужого мнения. Прежде всего, никто лучше и глубже Софьи Поляковой не знает и не понимает поэзии Софии Парнок, так что иного Вергилия и не пожелаешь. Кроме того, "Предисловие" к книге - и по объему, и по значительности сказанного - является, без сомнения, монопредвзятости графическим исследованием. Но, сознаюсь, моей робости есть и иные объяснения, чисто личные: лет пятнадцать назад, занимаясь поэзией Серебряного века, я сделала первую попытку более близкого знакомства с творчеством Софии Парнок. На мою беду, в первом же архиве попались ее поздние стихи, посвященные Веденеевой ("Моя любовь! Мой демон шалый! Ты так костлява, что, пожалуй. Позавтракав тобой в обед. Сломал бы зубы людоед" и т.д. - цитировать мне их не хочется и по сию пору). Ханжеское воспитание перевесило профессионализм, и имя Парнок надолго было вычеркнуто из моего сознания, Вернуться к поэту заставили слова С.В. Поляковой: "То, о чем рассказано (в этих стихах. - О.С.), такого поэтического и человеческого уровня, что не нуждается в охранных грамотах".
В этих словах мне тоже видится - "загробное прощение и благословение" Софьи Поляковой, обращенное ко всем несостоявшимся читателям и брезгливо-осторожным критикам, обходившим стороной имя Софии Парнок, не хотевшим слышать в поразительно простых по интонации строках мольбу - если не о помощи, то о сочувствии: Но ты полюбопытствуй, ты послушай, Как сходят вдруг на склоне лет сума...
Мне по-прежнему отталкивающе неприятны стихи двух последних сборников Парнок. Мне по-прежнему нравятся ее ранние "античные" стилизации; хотя, конечно, мнение С.Поляковой весомее, а она видит в сборнике "Розы Пиерии" всего лишь бутафорию, "воспроизведения Сафо и Алкея, как они виделись Вяч. Иванову, то есть отражение искаженного модернисткой призмой мира". Но больше всего мне по душе в "Собрании стихотворений" спокойный тон предисловия, где впервые по-русски написано: "Необычность присущих ей с ранней юности вкусов при интенсивности ее натуры создавали почву для того, чтобы ощущать свою обособленность и одиночество". И, в столь же достойной манере, в сноске говорится о лесбийской основе натуры и творчества С. Парнок: " Так как Парнок не делала тайны из этой стороны своей жизни, и без знания ее непонятными окажутся многие стихи, неприкровенность, с которой здесь говорится об этом, не должна быть воспринята как бестактное и праздное вторжение в сферу очень личного".
Дело даже не в том, что сказано (высказаны достаточно рискованные суждения), важно, как это назидание нам, "добродетельным" преподнесено: "Подумать только, здесь с толстовской безоглядной правдивостью описывается любовь женщины, почти достигшей пятидесяти лет, к другой, ей сверстной, седой Музе, не готовой к предлагаемой ей поздней буре чувств, любовь "невпопад и как-то мимо", одновременно величайшее благословение и горькая беда. (...)
Прости, что я люблю, любимая, Прости, прости меня". Впервые "Собрание
стихотворений" Парнок вышло в Америке в издательстве "Ардис" в 1979 году. До русского издания - заново выверенного по автографам,
исправленного, дополненного С.В.Полякова не дожила четырех лет. Спасибо
тем, кто довел книгу до читателя (редакторы Е.Калло, С.Сивак, Н.Кононов).
И две странички послесловия, рассказывающие о составителе, тоже более чем
уместны. Особая благодарность читателей за то, что вмешательство в текст
комментариев было минимальным. Книга состоялась. Страшно подумать, что
Софию Парнок могли
явить миру "цветы запоздалые" русского феминизма.
Источник: ДВЕ СОФИИ. //
НГ-Exlibris (Москва).- 26.03.1998.- 011
| Предыдущее |
Следующее |