Я резал страх на столе
Божественном, наполненном волей.
Какие–то звуки всё время во мне,
Весь час говорили о роли.

Мой нож - орудие для немых языков,
Не успевших сказать, что хотели,
Средство от нудных помойных богов,
Много лет сидящих на мели.

Стол – поле битв забывших себя,
Где сквозь сон вытекают вопросы,
Где порой открывает объятия земля,
Когда память проводит допросы.

Где Август, откусив терпения часть,
Повернувшись лицом к недовольным,
Понял, что значит истории власть,
Понял, что значит быть вольным.

Нож и стол – гармония этого мира
Врезаются в стену великих начал,
Где гнили остатки сурового пира,
Где внутренний голос кричал...