Ты хочешь сделать больно мне?
Или себе уменьшить боль?
Иль просто не забыть о сне,
Где были счастье и любовь...

Ветер, ударился в стену, взвыл печально, ушибся больно, упал бессильно. Схватил охапку листьев, швырнул. Закружился в ярости, цепляясь за комья мокрого снега и гниющие листья. Улетел. Тишина. Только серое небо цепляется за обнаженные ветви деревьев. Только капли снега-дождя падают на тающий снег. И безнадежно серое настроение накладывает свой отпечаток на каждый шаг. И каждое движение - бесполезно и бессмысленно. И слезы холодны, а глаза пусты. И бессмысленность угнетает и это тоже бесполезно. И пытаешься ударить в стену кулаком, но это так же, как ловить ветер. И все равно бесполезно. Стена стоит - мрачная и глухая. И ты идешь вдоль нее, иногда проводя рукой по каменной кладке, и ищешь дверь. А ее нет. И никогда не было. Потому что это - просто стена. Глухая стена. Которая не слышит твоих криков и не обращает внимания на твои слезы. Ты надеешься, что там, за этой стеной - волшебный мир, мир-сказка, мир, где нет грусти, нет страха, а печаль - светла. Но это ведь тоже неправда. Потому что с другой стороны стены - тоже кто-то идет. И ищет дверь, надеясь, что с другой стороны стены ждет сказка. С твоей стороны. Но ты ведь знаешь, что сказок нет. Это все выдумка, небылица, неведомая недосказанность. Но ты идешь и ищешь дверь. Хотя бы для того, чтобы встретиться с тем, другим, который идет с другой стороны, чтобы заглянуть ему в глаза. Чтобы слезы стали теплыми, чтобы не плакать одному. Чтобы было кому рассказывать свои сказки, даже если эти сказки никогда не сбудутся и просто смешны своей надеждой. Ты просто хочешь тепла. И еще ты хочешь, чтобы кто-то тебя понимал. Вот и все - тепло и понимание. Все, что нужно для сбываемости любой сказки. Но стена неумолима. И хватит ли сил на то, чтобы найти в ней маленькую калитку. И сможешь ли ты заметить эту калитку вовремя. Но ты все равно продолжаешь идти...

И вот ты пришел. И увидел дверь в стене. Она была такая незаметная, вся обшарпанная и многие ладони до тебя касались ее. Ты постоял перед ней в раздумье. Посмотрел. Поискал замок или ручку. Ничего не было. Просто - деревянный прямоугольник с облупившейся серой краской. И ты коснулся двери. И она повернулась, скрипя проржавевшими петлями. И ты увидел другого человека. С другой стороны. Он стоял, так же растерянно протянув руку к двери. И глаза его были испуганно раскрыты. И в них закипали слезы, как и в твоих. И вы смотрели друг на друга, стоя с протянутой рукой, как нищие, выпрашивающие подачку, взгляд, кусочек внимания и теплоты. И одновременно потухли глаза, и упали бессильные руки, так и не коснувшиеся друг друга. И ты отвернулся и опять пошел вдоль стены. И услышал, как с глухим стуком безнадежности захлопнулась дверь. И ты рванулся обратно. И стучал в эту дверь кулаками, разбивая руки в кровь. И слышал, как тот, другой, стучит с той стороны. Но дверь больше не открылась. И ты сидишь перед наглухо закрытой дверью, у которой нет ни замка, ни ручки, ты знаешь - отнята последняя надежда. И слезы твои холодно и бессмысленно вытекают из пустых глаз.

Темнота не друг. И темнота не враг. Это просто существующее нечто, которое мы населяем либо кошмарами, либо сказками, либо - кошмарными сказками. А стена - она тоже существует. Мы просто сами строим эту стену внутри себя. А потом прижимаемся к ней, умоляя спасти от наших же собственных мыслей. Но мысли никуда не уходят. Они остаются и наливаются мрачной силой, разрушающей мозг, иссушающей душу. И что нам остается? Мы бессмертны не как боги, а как падшие ангелы, которые стараются вернуть утраченный покой и свет. Но утраченное - потеряно навечно. И мы обречены на вечную муку бессилия. И только темнота и стена. Вот все, что остается с нами в этой вечности. Вечная темнота и вечная стена. Неразрушимая. Потому что мы сами боимся ее разрушить. Потому что в глубине несуществующей души мы уверены, что если разрушить стену, то за ней ждет только вечная пустота. И мы боимся. Как же мы боимся! Бессмертные мученики, пленники собственного разума. Того разума, который изобрел стену и темноту, населил ее чудовищами, сделал нас вечными прокаженными. А мы молимся разуму, восхищаемся им. Мы забыли, что есть что-то еще. Что-то кроме этого разума. Что-то, где-то. То, что ждет. Возможно это - солнце. Возможно это - просто рассвет на лесной поляне. Но нет. Мы прижимаемся к стене и лелеем темноту. Потому что мы просто боимся. Очень боимся. Себя. Прежде всего - себя. Бессмертные, как боги.