Кошка мурлыкает на моих коленях
Ветер за окном холодный и злой
Мы не забираем боль у Вселенной
Мы лишь добавляем собственную боль

Туман тянется грязными серыми полотнищами над руками-ветвями деревьев. И нет больше ни одного листа, зима. Сырой, липкий, холодный туман, закрывающий все. И только мертвые огни фонарей в тумане, целая река мертвых огней. И я думаю, думаю, думаю, только этот туман закрывает мысли, закрывает душу. И мысли мои черны так же, как и моя душа. И я забываю все. И перестаю думать. И только смотрю, как колеблются туманные вихри. И так будет. И этот туман теперь - каждую ночь. И - мысли. Мысли, которые уходят в туман и в никуда.

Все цветы мертвы. В тумане они не живут.

Эти цветы не могут прорасти в сердце. Уже поздно. Они уже засохли, лепестки их упали сухими трупиками на стол и тряпка смахнула их в корзинку с мусором. То, что мертво - прорасти не может. Невозможно сберечь ушедшее время. И огни мертвы, если не для кого освещать путь. Все - ушло и прошло. А туман довершил окончание. И неважно - пушистый он или холодный, или и то и другое вместе. Он просто закрыл дорогу назад.

Что есть время? Неведомая и непонятная категория. Может быть, время - это река. А мы лишь щепки в этой воде. Может быть мы просто перемещаемся вместе с какой-нибудь каплей по течению. И не дано проплыть против. К сожалению. И берег просто проплывает мимо, уходя в неведомую даль, куда тоже не суждено вернуться. Поэтому не существует прошлого, даже если остается память. Не может существовать будущего, о котором даже памяти еще нет. Есть только настоящее - вода и беспомощная щепка, плывущая по течению. И как бы красивы ни были берега вокруг - они недостижимы. И время унесет воспоминания, как ненужный мусор. И, может быть, останется только лепесток цветка, случайно упавший на прибрежный песок. Но его уже не видно...

Засохший цветок не оживет, как бы его бережно не хранили в памяти. Он по-прежнему останется мертвым и это больно. Письмо, которое не было отправлено, стало давно уже никому не нужным. И эта крошечная царапинка тоже болит. Слово, сказанное не вовремя, или не сказанное вовсе - болит и ноет в глубине души. И вот эти маленькие боли, царапинки, крошечные умирания каждого дня - складываются в душевную пустоту, которую все сложнее заполнять. А время проходит - и этих маленьких смертей все больше и больше. И каждый день добавляет еще одну. И тогда остается только смотреть в туман и радоваться тому, что ничего не видно - ни ушедшего, ни предстоящего, даже то, что есть - прячется в этом тумане.

Однажды на дороге, ночью, я видела зайца, пойманного светом фар. Он не мог никуда свернуть, только мчался в этих безжалостных лучах, ожидая удара, безнадежно рассчитывая его избежать. Так и человек в тумане - бежит по прямой, надеясь только на то, что удара не будет. Но от боли - никуда не убежать. Как бы ни был быстр. Она все равно догоняет. И тогда удар еще болезненнее. А мелкие царапинки складываются в одну большую рану. И тогда остается только заворачиваться в бинты, одевать маску с улыбкой. И надеяться, что все будут видеть только улыбку маски и никто не догадается - что там, внутри, под этой маской и этой мертвой застывшей улыбкой. Но боль все равно остается. Она только спрятана от посторонних взглядов. К сожалению - от себя нельзя ни убежать, ни спрятаться. Потому что человек - одновременно и заяц в свете фар, и наезжающая на зверька машина. Два в одном. Зайцу проще.

Разве кому-то нужно лицо, которое прячется под маской? Да нет. Всем нужна только маска. Только маска. Попробуй снять ее. Попробуй показать свою боль, или свою радость. Себя. Тебя просто не узнают. Твои же друзья удивятся. И все захотят, чтобы все стало - как было. Тебя будут просить, чтобы эта маска вернулась опять. Потому что все любят - именно эту маску. А сам человек - нужен только себе. Если нужен. К сожалению. А окружающим нужна - улыбка маски, слезы маски - картонка, деревяшка - не живое, мертво-застывшее, зато - привычно-уютное. Сними маску - и ты увидишь врагов вокруг себя. Потому что твои друзья - не твои, а твоей маски. И помочь тут нельзя. Даже если не просто притормозить, а полностью остановить машину. Ведь зверь на дороге - уже раздавлен безжалостными колесами.