Реализм — есть пессимизм.

Когда я читал труды А. Шопенгауэра, то испытывал вместе с удовольствие крайнее и жестокое опустошение, так как мысли его были, разумеется, гораздо более расширенным, повторением моих мыслей о пессимистическом устройстве мира. Идейный прогресс невозможен, и сегодняшние философы в общих чертах опережены во всех видениях основных вопросов философии. Я в краткой форме попытаюсь высказать свои мысли по поводу пессимистического строения мира.

1) Нет такой цели, чтобы она стоила усилий на нее затрачиваемых. Объективно нет ничего стоящего усилий. Мы обыкновенно думаем, что с осуществлением нашей цели, которая является идеальной мечтой, мир качественно измениться, перевернется с ног на голову, однако с осуществлением цели мы разочаровываемся, так как сталкиваемся с реальностью, которая скудна, и в которой ничего нет. Цель совершенно различна с нашим иллюзорным представлением о ней. Счастья, связанного с осуществлением мечты нет, есть только иллюзия счастья.

Когда мы получаем, что-то, что давно хотели заполучить, мы радуемся в первые минуты, когда мы держим в руках то, что хотели, но эта радость — обман. Мы еще не знаем, что вещь эта ничего собой в реальности не представляет.

Даже то, что объективно помогает забыть о жизни — различное времяпрепровождение - развлечения, игры кутежи быстро надоедает нам, мы пресыщаемся. Человек, вечно ищущий времяпровождения, развлечений все время мечется от одного развлечения к другому. Все время недоволен и неудовлетворен. Стоит только ему остаться одному, как он сталкивается с еще большим недугом, нежели постоянный поиск новых развлечений — со скукой, которую порождает внутренняя пустота этого человека. В бесконечных метаниях между скукой и пресыщенностью от развлечений и проходит жизнь большинства людей, учитывая правда то, что большую часть времени многие из них посвящают работе, что есть традиционный способ уйти от жизни, убить время и вместе с ним жизнь, уйти от внутренней пустоты.

2) Как доказывает Шопенгауэр, само наше мироздание не является собой чем-то прекрасным, а лишь набор необходимых условий, при которых жизнь может существовать на грани исчезновения. Дары природы, отнюдь не дары по сути. Человек затрачивает большую часть времени и труда чтобы, обработать эти дары природы, приспособиться к природе и приспособить ее к себе.

3) Никто не знает что такое счастье. Всякое счастье иллюзорно. Когда потребность человека удовлетворяется, он получает наслаждение и часто принимает его за счастье. За счастье также принимают тот эмоциональный подъем, когда в человеческой жизни кончается что-то плохое, невыносимое. Таким образом, причина счастья — несчастье.

Всякое наслаждение, которое путают со счастьем, заканчивается пресыщением и поиском нового наслаждения. Наслаждения в свою очередь — осуществление потребностей, рабом которых является человек. Всякое несчастье, напротив положительно, реально, объективно, а не иллюзорно. Жизнь абсурдна, а не божественна, существует смерть, а не бессмертие, мы чувствуем боль, а не безболезненность. Человек раб своих потребностей, раб системы, смысла жизни не может быть, само по себе наше нахождение в этом мире — случайно. Словом жизнь отнюдь не эдилия и не идеальная утопия.

4) Ввиду такого осознания мирового устройства, рационально вообще не жить, рационально застрелиться, но этого не дает нам сделать воля к жизни, что само по себе подло и противно. Человек — раб. Родился он не по своей воле, и если бы знал, что его здесь ждет, предпочел бы не рожаться. Мы оказались в этом мире не по своей воле, теперь даже умереть по собственной воле не можем. Мы преданы, обмануты самой этой жизненной системой, самим жизненным устройством.

5) Реализм — есть пессимизм. Жизнь действительно ничтожна. Однако никто не хочет или не может осознать этого. Большинство людей превращается в скот, служащий своим потребностям, хотят забыться, уйти от существования в бессознательную растительную жизнь.

Половина потребностей направлены на борьбу человека за жизнь, которая того не стоит, а в перспективе человека неизбежно ожидает смерть. «И при этом обратите внимание на то, в чём обыкновенно состоит для человека всякое удовлетворение: по большей части, это не что иное, как скудное поддержание самой жизни его, которую необходимо с неустанным трудом и вечной заботой каждый день отвоёвывать в борьбе с нуждою, а в перспективе виднеется смерть.» (А. Шопенгауэр «О ничтожестве и горестях жизни»)

6)Человек существует в настоящем, однако счастье он всегда видит в будущем или в прошлом. И будущее и прошлое лишь иллюзорное представление счастья.

7) Большое место в жизни занимают несбыточные надежды и разочарования. Несбыточные надежды и в особенности разочарования — следствия разбитых иллюзий. В тумане мы видим зрительные иллюзии, но когда туман рассеивается, перед нами появляется жестокая и пустая объективность. — это и есть разочарование.

8) Мы стремимся к иллюзии, к мечте, а приходим к пустой объективности. По дороге к мечте мы затратили, огромные средства, но добившись поняли, что желали того, чего в действительности не существует, того, что в действительности не отвечает нашим представлениям о нем, желали того, что на самом деле грязно, скудно и отнюдь не поэтично. Мы чувствуем разочарование. Из огромных усилий мы получаем нулевой результат и опыт в скудности жизни. «...жизнь - такое предприятие, которое не окупает своих издержек;» (А. Шопенгауэр «О ничтожестве и горестях жизни»)

9) «...только страдания и лишения могут ощущаться нами положительно и оттого сами возвещают о себе; наоборот, благополучие имеет чисто отрицательный характер.» «... В той мере, в какой возрастают наслаждения, уменьшается восприимчивость к ним: привычное уже не доставляет нам наслаждения. Но именно потому возрастает восприимчивость к страданию, так как утрата привычного заставляет нас очень страдать.» « ...источник самых серьёзных зол, постигающих человека, это сам человек: человек человеку волк. Кто твёрдо помнит это, для того мир представляется как некий ад.» «...в пятилетнем возрасте поступить в бумагопрядильню или на какую-нибудь другую фабрику, сидеть в ней сначала десять, потом двенадцать, наконец, четырнадцать часов ежедневно и производить все ту же механическую работу» - это слишком дорогая плата за удовольствие перевести дух. - здесь к Шопенгауэру нечего добавить.

10) «Великие, живые радости можно представить себе лишь как результат предшествовавших великих скорбей» ( А. Шопенгауэр «О горестях и ничтожестве жизни») Радость попросту есть окончившееся страдание.

11) Человек всю жизнь ищет счастья, и не знает, как его найти, однако каждый знает, как найти несчастья. Существование ничтожно только потому, что, поняв, что счастья нет, остается всю жизнь избегать несчастья.

12) «...счастливое мгновение счастливого человека - это когда он засыпает»

Когда мы засыпаем, мы временно уходим от жизни, нас нет во время сна, так как нет нашего сознания во внешнем мире. Таким образом, сон — это временная смерть, и исходя из высказывания Шопенгауэра о том, что момент сна — счастливый момент — сама по себе смерть — избавление и единственно возможное счастье.

Реализм — есть пессимизм. Жизнь человека переполнена негативными эмоциями, основанными обыкновенно на реальных бедах. Психика хочет обмануть разум, постоянно стремясь скрасить жизнь не основанными не на чем положительными эмоциями. Такими безосновательными причинами появления позитивных эмоций являются юмор и способность к эстетическим наслаждениям.

Получение наслаждения от созерцания природы и произведений искусства также является следствием того, эмоционального состояния, когда удовлетворены естественные потребности и жизнь кажется прекрасной. Вряд ли, если бы нам угрожала смертельная опасность, мы бы стали улыбаться солнышку.

Мы обыкновенно радуемся, если восторжествовало что-то хорошее. Однако если бы мир был прекрасен во всем, то не было бы не радости не горя. Изначально мир плох, так как мы радуемся тому, что сделали из плохого хорошее.

Пессимизм — есть реализм. Жизнь мучение. Тот, кто родил тебя — виновник всех твоих страданий. Это первая причина ненавидеть родину.

Из вышесказанного следует, что смешно дорожить жизнью. Силен тот, кто не ценит свою жизнь, и как сказал бы Сенека — тот, кто не Ценит свою жизнь — хозяин твоей.

Мы родились случайно, живем неизвестно для чего и почему. Наукой, играми, вином, политикой и всем, чем угодно мы спасаемся от жизни, пытаемся забыть о существовании и его бессмысленности. Жить незачем, лучше не жить, но мы живем. Из жизни и из всей человеческой деятельности не может следовать никакого вывода. Наука, политика, вино не к чему не приводят. Жизнь — абсурд.

Город с высоты птичьего полета похож на хаотическое движение.

Абсурдность жизни, проявляющаяся, просматривающаяся во всем и являющаяся априорной точкой начала всех мировых явлений и действий просто не может не быть очевидной, однако ее не замечают или не хотят замечать.

Пока мы живем, мы не ценим время, когда мы умираем, нам обидно, что жизнь прошла.

Мнение только тогда может называться мнением, когда оно вполне обосновано

О возрасте человека следует судить по типу и зрелости его мышления. Иногда, очень редко, по определенным показателям пятнадцатилетнему подростку, судя по его мышлению, можно дать тридцать лет, и наоборот.

Мир таков, каким его видит человек. Совершенно справедливо экзистенциализм вводит термин мирочеловек.

Человек не мог бы выжить, если бы видел мир только объективно. Объективно по сути дела нет ничего. Идеальные образы, идеализированные представление помогают выжить. Их не могло бы не быть, они необходимое условие для существования человека в мире, так как мир это его представление.

Приключения — лучший пример идеализации и иллюзионной картины реально несуществующего объекта.

Когда мир кажется нам прекрасным, мы любуемся его панорамами, находим их живописными, то это лишь следствие нашего эмоционального подъема. Если человек переносит какую-либо тяжелую болезнь, или ему угрожает смерть, вряд ли он будет любоваться живописными видами природы. Шопенгауэр совершенно справедливо выразился на этот счет: «Но вот оптимист приглашает меня раскрыть глаза и посмотреть на мир, как он прекрасен в озарении своего солнца, со своими горами, долинами, потоками, растениями, животными и т.д. Но разве мир — панорама? Как зрелище — все эти вещи, конечно, прекрасны; но быть ими — это нечто совсем другое.»

Мир может быть красив, как панорама, но все из чего он состоит борется друг с другом, выживает и уничтожает друг друга. Весь этот процесс выживания и взаимоуничтожения не очень-то художественен.

Общее в массовом и элитарном искусстве то, что в обоих видах искусств мы смотрим на картину, представляющую собой идеальный образ. Когда мы смотрим клип Бритни Спирс мы видим не саму Бритни Спирс, а ее идеальный кукольно-игрушечный образ, который Бритни Спирс себе создала. Искусство есть умение создать идеальный образ. Не стоит воспринимать всерьез то, чего не существует. Искусство не дает внимательно приглядеться, посмотреть с разных сторон и ракурсов, увидеть скрытые, реальные, не изящные стороны. Искусство скрывает и не показывает то, что в действительности было бы некрасиво, не художественно и не понарамично.

По некоторым эстетическим классификациям, искусственное произведение то, которое заслуживает положительной оценки органов чувств. Таким образом ремесло повара по этой классификации будет называться кулинарным искусством.

Не все, что показалось приятным органам чувств, является искусством. Приятное для чувств часто связано с осуществлением той или иной потребности, искусством, же является то, что доставляет высшее духовное наслаждение.

Разум не взаимодействует, не дружит с телом, эмоциями, психо-аффектами, подсознательными инстинктами.

Филистер использует разум только для удовлетворения естественных потребностей, получения низших телесных наслаждений. Его голова не его глава, его интеллект только раб, служитель его необходимостей и его психики.

Очень часто, так называемый «здравый рассудок» подчинен психике и помогает ей в реализации того намерения, того поступка, который обусловлен и решен ею. «Здравый рассудок» часто оправдывает жалкие побуждения психики, человек рассуждает: «да, это было «разумно»«. Так, например, в следующем абстрактном примере, человек каждый раз, сталкиваясь со своим врагом, убегает от него, оправдываясь: «Да, это разумно уйти, зачем мне с ним драться?» Объективно же, его противник ничуть его не сильнее , просто психика этого противника более подчинена уму и несмотря на нервное напряжение он выполняет решение ума. Отступающий же более всего подвержен страхам, и хотя в глубине души, он и знает, что лучше и необходимо драться, его разум оправдывает страх, тем, что убегать в данном случае разумно, хотя объективно, в данном случае, это именно совсем не так.

Тот первый — нападающий, из тех, кто может пойти на геройский поступок, из тех, про кого пишут книги типа «Три мушкетера», однако и он, понимая, что поступил верно, испытывает эмоциональную перегрузку, которая мешает действию, истощает психологическое здоровье до того, что этот боец больше не сможет пойти на войну, слишком сильно будут трястись руки. Осознавая вред аффектов, он ничего не может поделать с ними, они появляются непроизвольно. Так и студент, понимающий, что объективно он сдаст экзамен, и сдающий его впоследствии, не в силах и возможностях устранить свое волнение. Студент, надо сказать, может даже понимать, что получить двойку ничего не значит, что это не смертельно, но это понимание не помешает ему бояться экзамена не меньше смерти.

Разум не дружит с инстинктами, с плотскими желаниями.

Мужчина, к примеру, может понимать истинным умом, что жениться совершенно не рационально. Однако, не смотря на его принципиальные жизненные установки, его физиологические потребности едва ли дадут ему устоять и не жениться.

В каждый человеческий индивидуум заложено большое количество энергии, которое он, по разумению, должен был тратить на выживание, добычу пищи, охоту и т.д. В последние века, когда приспосабливаться к жестким условиям окружающей среды, противостоять природе, добывать пищу охотой не приходиться, у человека остается огромное количество нерастраченной энергии, и ему приходится играть этой энергией, играть нерастраченными силами. В зависимости от наклонностей, или как выражается Шопенгауэр в Афоризмах житейской мудрости: от «преобладания тех или иных сил», личность тратит нерастраченную энергию к примеру, на занятия спортом, политику, азартные игры и т.д. Такое спасение от жизни — очевидный абсурд.

Разум не дружит с естественными потребностями, как свобода не дружит с необходимостью.

Потребности требуют, чтобы им уделяли как можно больше времени и сил. Потребностям приходится служить, но цель в том, чтобы служить им как можно меньше.

Чем менее у человека ума, тем более он подвергнут всякого рода эмоциям. Женщины поэтому наиболее эмоциональны.

Природа человека (потребности) хочет, чтобы он был филистером. Разум филистера служит природе, разум выдающегося человека с природой борется.

Сущность и основы неизменны. Агрессия — основа, она неизменна. Сначала люди прямо и открыто убивали друг друга, воевали кланами, потом агрессия выражалась в психологическое давлении, теперь человек, почти вплотную приблизившийся к вершине слабости боится драться даже с себе подобным слабаком, он способен только лаять.

Законы диалектики не должны представлять для проницательного ума ничего сложного. Изменения очевидны, но они не являют собой ничего сложного. Гораздо сложнее увидеть основы — видение сущности — критерий истинного ума.

Технический прогресс существует, потому что массы приветствуют улучшение комфортности их жизни, которая есть внешний результат технического прогресса. Сами ученые-техники, в том числе и выдающиеся ученые, по сути — те же массы, мышление их ничем не отличается от массового, но они обладают способностями к занятию техническими науками.

Идейный же прогресс, в отличии от технического невозможен. Если идея сложна и напрямую не касается масс, то массы не замечают ее и вряд ли эта идея пробьется до редкого ума, способного ее понять. Идея может быть поддержана только если она будет востребована одним из общественных слоев. Марксизм, получивший широкую поддержку у масс, к примеру, стоял на службе у самого массового, самого многочисленного рабочего класса и напрямую его касался. Во второй половине девятнадцатого века каждый уважаемый человек был марксистом. Марксизм практичен, прост, философски скуден, легок для массового понимания. Поэтому марксизм имел последователей больше, чем какое-либо другое учение. Понять какую-либо абстрактную не практическую философию массы не способны. Шопенгауэрийцев, картезианцев было значительно меньше, и приверженцами этих учений были не люди масс, а избранные меньшинства.

Учение Гегеля также распространяется на все и на вся, оно имеет некоторый практический смысл. Отсюда у него до сих пор столько последователей. Сущностная идея, идея глубокая и не практическая не доступна для масс.

Доказательством невозможности идейного прогресса служит еще и то, что все основные, вечные философские идеи приходят в голову философам снова и снова. Современные философы давно уже опережены во всем еще античными.

Гораздо легче создать о себе в обществе иллюзорное, ложное представление, особенно, если знать предрассудки обывателей. Совершенно верное представление о себе передать невозможно. Пример создания ложных представлений — тщеславие.

Самим с собой человек может остаться только наедине с собой. По отношению к другим, нас нет. Есть только наше представление, да и то чаще всего сильно искаженное.

Тщеславие — лучший пример ничтожности. Тщеславный человек занимается самообманом. Он создает о себе в обществе яркое представление, а потом сам прислушивается к этому представлению. Эта простая мысль опровергает экзистенциальный принцип интерсубъективности

История не имеет смысла, как не имеет его сама жизнь. Философ по отношению к истории все равно, что ученый по отношению к жизни. Изучая историю, историк думает, что занимается чем-то серьезным, у него действительно работает серое вещество, но все что нужно историку - это, углубившись в науку забыть о вопросе сущностном, вечном и неисчезающем, не исчерпывающемся. Философия истории должна кончаться на том, что в истории нет смысла, как нет его в самой жизни. Чтобы сделать вывод, какая сила движет историческим процессом, нужно изучить жизнь каждого человека, влияние каждого на ход исторического процесса. «Реальной историей человечества, если бы таковая была, должна была бы быть история всех людей, а значит история всех человеческих надежд, борений и страданий» - пишет Карл Поппер во втором томе книги «Открытое общество и его враги» «Ясно, что такая реальная история не может быть написана»

История политической власти кроме того, что не к чему не приводит полностью искажена людьми, которые ее пишут.

Правитель — это ярлык истории, ярлык стихийной движущей силы.

Когда то или иное событие созрело для осуществления, само вырывается наружу и наконец рождается, то история приписывает это событие одному из правителей.

В наше время, правитель к тому же еще и грубая ложь, такая же как мнимая массовая культура.

Достояние культуры — творческие произведения. Когда творческая энергия переполняет творца, то произведения искусства, как бы сами вырываются наружу. В наше время, культура не производится творческой энергией, она является симулякром культуры и лжекультурой.

По аналогии дело обстоит и с правителями. Если раньше была надобность в правителе, он являлся главным и замыкающим звеном цепи власти, то теперь он формальность, теперь он даже не необходим, как ярлык стихийной силы, он ложь.

Такие философы истории как Шпенглер и Ясперс встают на позиции ученых, а наука, как я уже говорил, не дает ответа.

Любое событие мирового масштаба, движение народных масс, их настроение, изменение качества общественной жизни, культуры зависит от огромного количества неизвестных факторов. Задаться вопросом, какая сила движет народами, значит оставить вопросы истории и перейти к одному из сущностных, основных вопросов человеческого существования. В ответе на вопрос, какая сила движет народами, я согласен со Львом Толстым, который в известном романе «Война и Мир» отмечает, что массовая жизнь не имеет центра, иначе все явления имели бы в ней однозначную причину и вопрос «какая сила движет народами?» должен бы был исчезнуть, как и огромное количество неразрешимых, безъисходных вопросов бытия. Народные массы, все человечество, существующее в конкретный исторический момент подобны не системе планет с центром в звезде, вокруг которой они вращаются, не электронам, вращающимся вокруг атома, а кристаллической решетке, где все атомы тянут на себя с одинаковой силой, и решетка, поэтому удерживается. Есть, однако, небольшое отличие в том, что массы могут временно, частично становиться в некоторых областях недоразвитым, ослабленным, схожим в малой степени, но все же подобием электронов, вращающихся вокруг атомов, впоследствии же, электроны отделяются от атома, превращают его и себя в кристаллической решетки, где все атома одинаковы и несут схожие функции. Очень редко в человеческом обществе рождаются «частицы» настолько огромных размеров, что в несколько крат опережают в своих способностях обычный атом и созданы, следовательно для управления этими обычными атомами, однако обычные атомы, не смотря на свою слабость тоже стремятся к власти, от своей слабости придумали систему, направленную на подлое, механическое устрашение Огромного атома.

Огромный атом — это выдающийся человек в той или иной области, а если он действительно выдающийся, то сводит все области в одну, качественно новую, преобладающую область, как это делали Лео нардо да Винчи, Лев Толстой и многие философы. В наш век восстания масс, система уничтожает любого такого человека, однако раньше гении все же иногда еще могли выживать, как не то что выжил, а жил процветая к примеру тот же самый Лео нардо да Винчи, вызывая у масс тягу к прекрасному. Сегодняшние же массы стараются задавить своим числом таких Лео нардо да Винчи, и выдвигают самостоятельно на их место родную их уму группу Тату.

«В исторических событиях так называемые великие люди суть ярлыки, дающие наименование событию, которые так же как и ярлыки менее всего имеют связи с самим событием.

Каждое действие их, кажущееся им произвольным для самих себя, в историческом смысле непроизвольно, а находится в связи со всем ходом истории и определено предвечно.»

(Лев Толстой «Война и Мир» Т.3,ч.1,гл.1)

Екатерина II, освободившая дворян от обязательной службы в армии, и побудившая их потому заниматься интеллектуальным трудом, сделала это не от того, что она вдруг придумала гениальное нововведение, не потому, что Петру Великому, Михаилу или Алексею Романову не хотелось вводить этот указ, а потому что сама стихийность развития, движения, изменения жизни людей обязала к этому, и любой царь сделал бы на месте Екатерины тоже самое, освобождение дворян от службы в армии рано или поздно должно было произойти. Кроме того, подобное изменение произошло во всех европейских странах до того, как решила ввести эту реформу Екатерина. Развитие образования и просвещения потому произошло не по воли Екатерины, а потому, что она как естественный этап общественного и человеческого развития должен был произойти, и царица здесь лишь ярлык, как выражается Толстой.

Иван Грозный взял Казань и Астрахань не потому, что ему этого захотелось, а потому что условия уже позволяли это, потому что время подходило к возможности этого события, потому что Казанские и Астраханские ханства были уже в достаточном ослаблении, чтобы пасть.

Петр первый ввел свои реформы не потому, что он якобы великий гений, а потому что Россия нуждалась в реформах и приняла бы любые изменения «на ура».

Жизненное движение стихийно и вербально почти необъяснимо, его можно лишь прочувствовать. Правитель, будь он президент при демократии или монарх лишь ярлык в инерции сложно объяснимого стихийного движения, а потому не имеет значения кто этот правитель, не важна его личность. Выдающийся человек встречается один на миллион и по статистике он вряд ли родиться на троне.

Современные кандидаты в президенты — это типичные представители масс, и потому не имеет значения, какая масса, какой обыватель будет монархом или президентом, он будет слепой бездушной, неодушевленной бляшкой, ярлыком, и выполнит инерцию стихии.

Историки обыкновенно упускают из виду огромное количество различного происхождения( физиологического, естественного, экологического, морального, антропогенного) факторов влияющих на изменение общественной жизни, статистических показателей. К примеру, историки полагают, что лучший показатель жизни людей это увеличение или снижение рождаемости. Статистику прироста населения историки, беспроблемно, напрямую связывают с тем правителем, который правил в то время. Во время Петровских реформ численность населения резко сократилась — виноват Петр. Однако историки умалчивают, почему в девятнадцатом веке в крестьянской среде царила нищета, а рождаемость, тем не менее, была высокой. В деревне, среди нищеты и смрада, в конце девятнадцатого века, при Александре Третьем и Николае Первом было от семи до четырнадцати детей. Историкам, никогда не может прийти в голову, что почти все социальные изменения, в том числе и смена рождаемости — в первую очередь следствие изменения сознания людей. В наше время, во время упадка рождаемости, человек эгоистичен, он не созрел и не готов к воспитанию детей, город в котором живет большая часть российского населения — замкнутое пространство, в нем в отличии от деревни нет места для четырнадцати резвящихся детей. Дома стоят друг на друге, улицы переполнены людьми, машины дорогой. В современном городе душно, в нем нет не свободного физического, не духовного пространства. Современный русский человек больше не имеет распахнутой души, он подобно европейцу прощитывает все свои средства и не хочет тратить их на ребенка. Крепостные крестьяне жили в деревнях в крошечных избах, и рожали детей десятками. Сейчас изменилась сама норма благоустройства, поднялась грань бедности и люди бояться нарушить грань мнимой бедности. В более тяжелые времена легче переносилась смерть ребенка «Бог дал, бог взял». Сейчас же хуже горя быть не может. Ко всему прочему картину снижения той же самой рождаемости дополняет неисчислимое количество факторов: отсутствие контрацепции и т.д.

Один историк говорит, что Александр Невский не правильно поступил, отбив Крестоносцев и покорившись татарам, что ему надо было покориться более развитой европейской культуре. Так же историк Тьер говорит, что власть Наполеона была основана на его добродетели и гениальности, а Lanfrey, говорит, что она была основана на его мошенничестве и обмане народа.

Исторические факты достаются нам такими, какими их описал тот или иной субъект. Бывший товарищ Сталина, обидевшийся на него подтвердит, что Сталин узнав о начале войны испытал депрессию Охранник Сталина, являющийся его большим поклонником, писал в своем дневнике что Сталин работает по 16 часов. Один историк будет использовать в качестве доказательства дневники приближенного товарища и доказывать, что Стали испугался, другой, будет доказывать через дневники охранника, что Сталин усиленно работал. Оба мнения субъективны и основаны на субъективных фактах. Обидевшись на правителя, летописец, писатель, свидетель пишет о правителе плохо, другой такой же писатель, историк, свидетель событий будет писать о правителе с восхищением. В действительности не Сталин, не Наполеон не Александр Невский не были выдающимися людьми. Каждый из них, как любой обыватель обладали некоторыми способностями. Сталин и наполеон обладали талантами карьеристов, стремящихся к власти, Александр Невский возможно был смелым воином и настоящем мужчиной, как и большинство людей того времени, однако он также был лишь ярлыком своих побед.

Выдающихся людей чрезвычайно мало. Вероятность того, что они родятся на троне или окажутся у власти чрезвычайно мала. Монархи — обыватели, рождающиеся на троне, современный президенты — типичные представители масс.

Заблуждение задаваться вопросом, западу или востоку должен был покориться Александр Невский. Жизнь не подарок, не подарок было покориться как татарам, так и крестоносцам.

Определять душу восточного и не восточного человека — значит определять душу обывателя, который бездушен. Считается, что восточный человек более духовен оттого, что деспотический правитель не дает ему материальных благ. Однако большинство самых великих композиторов, писатели, философов — отцов духовной культуры — европейцы. Более важна, поэтому душа отца, гения, рождающего великое, чем душа букашки, обывателя.

Обыкновенно считается, что историю нужно знать то, чего делать не следует, однако вся историческая наука занимается спором в вопросах хорошо или плохо было то или иное историческое событие, то есть она сама не знает, что делать следует.

Все однозначно плохие вещи в жизни носят примитивный характер и в чистом виде редко встречаются. Однозначно плохо для меня, например, то что мне упал на ногу кирпич - это однозначно, ясно и простодушно, и потому нет сомнений, что это плохо. Но жизнь, и все что в ней есть необычайно сложно. История пытается описать то, что в жизни человека и человечества происходит, следовательно, она также должна быть сложна. Все историки потому спорят между собой в том, хорошо или плохо то или иное историческое событие. Сомнительно, если неизвестно что хорошо, что плохо, если это открытый вопрос, можно ли из истории получить какой-либо опыт, в особенности для жизни конкретного человека.

Лев Толстой правильно замечает то, что трактование историками исторических событий и споры между ними коррекатурны. Историки даже не обосновывают свои крайне субъективные взгляды.

Любой правитель сам того, не понимая подчинен другому истинному правителю — сложному стихийному движению. Как глава уездного города не может сделать свой город новым Римом, каким бы талантливым он не был, так и правитель лишь ярлык стихии, ярлык внешних воздействий.

Исторический принцип объективности используется для замены одного субъективного мнения другим.

Философ, пытающийся заглянуть в глубь истории с тем, чтобы узреть причины исторических событий, подобен ребенку, смотрящему в морскую бездну или темноту и заполняющему сплошное черное пятно, которое он видит, своими воображениями и фантазиями.

Если человек и проходил какое-либо развитие от низшей расы к высшей, то, возможно, в развитии расы сильную роль сыграли климатические условия области, которую та или иная раса населяла.

Пигмеи не имеют природных трудностей, у них нет климатических перемен, всегда стоит одно лето, поэтому их цивилизация спит, им незачем работать головой. Условия в Африке лучше, чем в холодной Европе. Негры менее развиты, потому что их природные условия не побуждают их к развитию. Европейские условия пагубны, но при этом еще возможные для жизни. Этим объясняется прогрессивность европейской цивилизации.

Истина — это сложный логический вывод из глубокого исследования. То, что, очевидно, зовется очевидностью, а не истиной.

Соперничество возможно при одинаковом качестве и выявляет оно, чье количество преобладает. Пусть массы и обывателей соперничают, качественно отличающиеся от них истинно умные люди вне конкуренции. Проблема в том, что обыватель, вызывая умного человека на соперничество, не может понять, что сталкивается с более высоким качеством. Обыватель принимает выдающегося человека за себе равного — это проблема самости

Не каждый достоин свободы. Экзистенциализм не имеет оснований, утверждать, то, что каждый должен желать свободы другим.

Родители не играют роли в воспитании ребенка. Они являются по отношению к нему частью воспитательной системы. Основной воспитательный процесс заключается в функционировании врожденного свойства психики ребенка приспосабливаться к окружающей среде. Нормальный ребенок, приспосабливаясь к среде, становится ее частью, костной, неорганической, неживой, безличной частью общества, государства, системы.

Ненормальный ребенок и взрослый человек испытывает конфликт в приспособлении к системе, обществу и государству, ко всему, что его окружает. Одним из классов таких ненормальностей является незаурядность и гениальность. Гениев, не взаимодействующих с обществом и системой значительно больше, нежели гениев, которых это общество и эта система за гениев признала.

Тот, кто не масса — личность. Быть личностью сегодня крайне тяжело, так как миром правят массы. Творческие личности движутся творческой энергией, руководящие — энергией власти, которая бьет из них ключом и хлещет через край. Массами, как я уже писал, не движет никакая энергия. Их деятельность — сплошной симулякр.

Личности сложно жить в мире масс. Это проблема самости, поднятая Хайдеггером. Личность не может быть понята массами, не могут быть поняты ее жизненные принципы и установки. Массы относятся к личности, как к себе равной массе и требуют, чтобы она была массой и выполняла массовые функции. Массы оценивают личность по массовым показателям: возраст, образование, профессия, в то время, как каждая личность имеет особый тип ума и мышления, редко соответствующий ее возрасту, образованию и всему тому, чем она занимается в обществе.

Общественные, массовые показатели не могут охарактеризовать личность.

Чем меньше у человека потребностей, чем больше потребностей он поборол, тем более он свободен. Вся жизненная деятельность обывателя - удовлетворение его потребностей. Чтобы обрести максимальную свободу необходимо бороться с потребностями. Большинство потребностей, за исключением самых основных могут быть побороты.

Деятельность человека основана на вечной аксиоме, сформулированной Хайдеггером так «Время бремениться из будущего». Схожим образом видел эту аксиому и Шопенгауэр. «Человек всегда связывает свое счастье с будущим или прошлым.»

В нашем мире господства масс, личности тяжелее всего выполнить установку экзистенциализма — жить своей жизнью. В мире все устроено массами для жизни общей, массовой. Личности тяжело жить своей жизнью и в чисто практическом плане.

Истинная дружба всегда основана на взаимопомощи, совместном преодолении опасностей. Сейчас человек не сталкивается с серьезными, истинными опасностями, для преодоления которых нужна смелость, мужество, честь, поэтому и дружбы истинной в наше время как правило нет. Узами истинной дружбы могут быть связаны только люди истинные, честные духовно сильные, выдающиеся. Дружба помогает им существовать во враждебном им мире слабаков и вместе идти к своей уникальной, высокой цели. Большинство людей не имеют друзей, они знают людей, с кем могут выпить, с кем они удовлетворяют свою потребность в общении, но который предадут их при первой же мелкой иллюзорной опасности, и которые не рискнут ради них не только жизнью, но и вообще ничем.

Теплое чувство дружбы, подъем эмоций ощущается тогда, когда чувствуешь плечо друга. Это чувство — радость от осознания истинности дружбы.

Из-за склонности к идеальным мечтаниям многие мужчины очень любят получать высшее духовное наслаждение от ощущения тепла дружбы. Для этого они могут крепко обниматься, жать руки, общаться, расположившись в форме круга — все это для того, чтобы создать симулякр братства.

Многие великие люди в той или иной степени были врагами общества и системы. Пушкин, Лермонтов, Есенин были убиты обществом. Поэты имеют привычку прямым образом говорить основной массе дураков о том, что они дураки.

Два самых ярких примера войны выдающейся человека с обществом — Диоген и Сократ.

Истинный страх — страх рожденный предрассудком, страх перед неизведанным, страх перед видимой безъисходностью. Животный страх — не страх, если известна его безосновательность. Люди, называющие себя экстрималами, поэтому, вовсе не отличаются смелостью.

С точки зрения таких мыслителей, как Лев Толстой и Эрих Фромм, любовь - это искусство полностью понимать любимого, знать, в чем его счастье и его честь, любовь - искусство единства с любимым.

«Женщина, которая не угадала сердцем, в чем лежит счастье, и честь ее сына не имеет сердца» Лев Толстой «Анна Каренина» часть 7.

Ни один родитель, ни одна мать, предназначение которой считается наивеличайшим и наивысочайшим, не любит своих детей. Мать испытывает к своему ребенку некое инстинктивное, теплое, но низкое чувство. Каждая мать скажет, что цель ее жизни — счастье детей, однако счастье детей она видит в том, что сама считает счастьем, она хочет от детей того, что сама считает нужным, в чем ее ребенок видит свое счастье, она не знает, так как не может понять, что есть его счастье.

Философом в наше время называют всех тех, кто изучает философию. Нет сомнений в том, что не вследствие такого образования становятся истинными философами. Философское образование не определяет наличия самостоятельных мнений и идей, духовной силы философа и его уникального мировоззрения. При желании, мы могли бы подробно доказать эту мысль по всем правилам, однако лучшее доказательство практика. Посмотрите на выпускников философских факультетов, особенно на выпускниц. Они ничем не отличаются от заурядных людей, масс, Man(ов) составляющих толпы.

Эрудиция не есть истинный ум.

Никто лучше не обидит человека, чем другой человек, и нет для человека ничего более мерзкого и ненавистного, чем лицо другого человека.

Объективно страха не существует. Объективно есть только адреналин.

Хитрость — инструмент подлости.

В наше время наибогатейший источник готовых предрассудков — телевидение и кинематограф.

Субъективный, иллюзорный образ, искажающий действительность легче всего создать в голове ребенка. Созданием у детей таких образов, причем устрашающих, имеющих ценность обязательно необходимого тяжелого бремени, занимаются в современных школах педагоги.

Значение красивого философского языка в философии не аналогично значению логики.

Логика подобна сосуду, жидкость в котором — философия. Жидкость не содержится без сосуда, философия не существует без логики

Язык же — инструмент выражения и передачи мысли, чем точнее и тоньше этот инструмент, тем ближе к сущности передается мысль. Однако, следует заметить, что язык является инструментом не в полном и не в основном значении этого слова. Самолет — инструмент летчика, летчик не летает без самолета. Философ же философствует и без владения инструментом языка, мысль не ограничивается словесной формой, научный термин зачастую может делать мысль скуднее. Ум философа от его языка не зависит. Проблема лишь в том, что философ, не владеющий ремеслом языка, а следовательно и способностью выражения, не будет узнан и признан, как гений.

Любовь — способность исключительно субъективная. Эмоциональный подъем, чувства, называемые любовью могут иметь проявление лишь при определенных условиях и только в личности, допускающей существование сказочной любви, не исключающей его. Условиями проявления любви является полное, всестороннее благополучие личности, благоприятное душевное состояние, как следствие этого благополучия, а также довольство и радость личности в отрезок времени, когда произошло само влюбление.

Находясь в неблагоприятном положении, обусловленном внешними условиями, в состоянии депрессии, никакой человек не готов к любви, ему не до нее.

Очевидно, что человек, изнуренный полуголодной жизнью, крайними социальными невзгодами, равно, как и человек, которому угрожает смерть, не способен влюбиться.

Влюбленность — есть яркие впечатления, ощущения, эмоциональный подъем, вызванные общением с мнимым возлюбленным.

Любви нет, есть идеальный образ любимого в голове.

Честный человек честен не потому, что он отдает дань нравственности или морали, а потому что быть нечестным, значит, попросту, быть слабым. Каждый подлец открыто заявляет: я слабак. Мы живем в мире подлости, слабости. Мало кто может и хочет слышать это заявление подлеца.