|
|||||||||
|
Вы здесь: Живое слово >> Психология >> Роберт Антон Уилсон. И обрушилась стена >> Р. А. Уилсон. Послесловие |
| Предыдущее |
Роберт Антон Уилсон. И обрушилась стена
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Двух одинаковых равенств не бывает.
Малаклипсис Младший, «Principia Discordia»
Я писал сценарий к фильму «И обрушилась стена» в 1988 или 1989 году в Лос-Анджелесе. После нескольких лет, проведенных в Ирландии, Южная Калифорния показалась мне райским садом и там, наряду с обычными человекообpазными, которые в изобилии встречаются в любом городе, я познакомился со множеством замечательных и интеллигентных людей. Пpавда, вскоре мне пришлось узнать, что такое лос-анжелесский смог. А когда произошли кражи со взломом в доме справа от нас и в доме слева от нас, я решил, что больших американских городов с меня хватит, и переехал в горы Санта-Крус. (До этого загрязнение окружающей среды и рост преступности уже выжили меня из Нью-Йорка, Чикаго и Сан-Франциско.)
В теплые зеленые деньки, когда я все еще любил Лос-Анджелес и писал этот сценарий, я озаглавил его «Человек, который убил Бога». Это был своего рода само плагиат, поскольку я уже использовал это название для главы в «Иллюминатусе». Мне кажется, новое название подходит к этому сценарию лучше. Оно пробуждает воспоминания не только о Иерихонской стене из библейского предания, - которая обрушилась в один миг, в мгновение ока, - но также и о стенах коридоров минойского лабиринта, в которых долгое время прятались друг от друга Тесей и Минотавр перед последней битвой. Эти мифы не лежат в основе моего сценария в такой же мере, в какой гомеровская «Одиссея» не лежит в основе «Улисса» Джойса, но их действительно роднит с моей историей крепкая пуповинная связь.
Разумеется, я имел также в виду и стены наших индивидуальных туннелей реальности. Основной образ рушащихся стен и внезапной беззащитности, или открытости, символически резонирует (по крайней мере, в моем сознании) со знаменитым коаном дзэн:
— Что такое разум Будды?
— Дно, отваливающееся от ведра.
Полагаю, что вам придется представить ведро, наполненное водой, чтобы «вpубиться» в эту имажинистскую шутку - или, быть может, вам просто надо припомнить самый потрясающий оргазм за всю вашу жизнь...
Как быстро сообразят читатели-интеллектуалы, в сценарии описываются ужасные события, которые происходят с теми, кто, случайно споткнувшись, проваливается в это безграничное потустороннее сознание без малейшего намерения туда попасть и без всякой подготовки или практического руководства, которое бы им рассказывало, как осуществлять навигацию, когда рушатся стены, распахиваются двери восприятия, а от полки с ментальной картотекой отваливается дно, внезапно освобождая мозг от ограничений «мышления». В том или ином виде этот вопрос поднимается в большинстве моих произведений, поскольку я считаю его одним из самых важных и самых игнорируемых социальных явлений нашего времени. В силу различных причин мы живем в эпоху, когда пограничные стены всех видов - нейрологические, сексуальные, концептуальные, националистические, идеологические - начинают без предупреждения валиться на головы людей, которые никогда и не ожидали, что с ними может такое случиться.
Если магия и мистицизм предполагают сознательные усилия по разрушению кондиционированно-импринтированных «карт» (территориальных императивов «мышления») в наших мозгах, то что могут означать встречи с НЛО, ченнелинг, спонтанные астральные путешествия и многие подобные необычные явления, которые происходят с людьми помимо их воли?
Майкл Эллис, «герой» моего повествования, оказывается выброшенным в странный мир, который, как ему казалось раньше, существует только в кошмарах, бульварных газетенках и сериале «Секретные материалы». Поскольку уже несколько миллионов американцев заблудились в этой нейрологической «Зоне 51» (не говоря уже о многих миллионах в других регионах планеты), я думаю, нам следует попытаться понять, что же это такое происходит с человеческой расой в последние несколько десятилетий двадцатого века.
Некоторые ученые пытались оценить, до какой степени «немыслимое» стало явью для современного человечества; я не стану здесь цитировать результаты этих исследований, поскольку общая картина известна практически всем. Что бы нам ни говорила официальная статистика, самое быстро растущее меньшинство на планете состоит из тех, кто уже познал «странное и жуткое» - телепатию, похищения НЛО-навтами, невероятные воспоминания, внетелесный опыт, вспоминание прошлых жизней, ченнелинг и т. д.
Неважно, считаем ли мы, что такие случаи происходят в традиционном пространстве-времени или же в каком-то необычном нейро-пространстве: они продолжают происходить все с большим и большим количеством людей.
Никакое «доказательство» того, что такие вещи НЕ случаются в традиционном пространстве-времени, не способно помочь людям, которые пережили такого рода опыт и хотят знать, что все это может значить. Если даже эти люди действительно убеждены, что пережитое ими не происходило в общепринятой линейной реальности, они все равно хотят знать, в какой иной вид реальности они попали, и, не находя рациональных моделей для своего опыта, они волей-неволей цепляются за какую-нибудь модную иррациональную модель.
Ученые, которых беспокоит возрастающая популярность таких иррациональных моделей, или Систем Верований (СВ), должны осознавать, что, до тех пор, пока они не предложат лучшую СВ, самые популярные виды донаучных или ненаучных СВ с каждым годом будут повсеместно становиться еще более популярными. По-моему, я уже когда-то где-то писал, что, когда наука отказывается предлагать объяснения фактам, широкая публика сама выбирает, как эти факты объяснить, пользуясь спектром всех доступных ей ненаучных объяснений.
К примеру, большинство странных событий в этой истории действительно произошло с людьми, которых я знаю (и отчасти со мной самим). Я не отваживаюсь высказывать здесь свое мнение о том, в каком пространстве - физическом или «мозговом» - эти события происходили, но они происходили. В каждом случае я узнавал об этих событиях от участвовавших в них людей лишь после того, как они были знакомы со мной достаточно долго и могли мне доверять, зная, что я тотчас же не причислю их к разряду «спятивших». Порой я думаю, что так же, как средневековые люди боялись обсуждать некоторые явления из страха, что их сочтут «еретиками», современные люди боятся обсуждать такого же рода факты из страха, что их сочтут психами. Мы все же понемногу прогрессируем: «еретиков» сжигали на костре, а худшее, что бывает с «психотиками» нашего времени, - это напичкивание лекарствами в психлечебницах.
==========
Сомневайся во всем.
Брат Пердурабо, «Книга Лжи»
Первый раз я увидел «летающую тарелку» в Бруклине во время первой волны «тарелочного» бума летом 1947 или 1948 года. Мои родители и я, сидя на нашей веранде, заметили, как «тарелка» летит по небу, довольно медленно, и наблюдали за ней около трех минут, пока ее не заслонили более высокие здания центральной части города. В свои пятнадцать или шестнадцать лет я счел это чрезвычайно захватывающим и захотел сделать ситуацию еще более интересной, сообщив об увиденном в полицию или в газету. Мои родители наотрез отказались допустить что-либо подобное и сказали, что мне никогда не следует рассказывать об этом даже своим друзьям. Наверное, я могу наилучшим образом сформулировать их позицию так: «Над людьми, которые видят такие вещи, смеются, а мы не хотим, чтобы над нами смеялись, поэтому будем делать вид, что мы этого не видели».
Поскольку мы никому ничего не сообщили, никакого расследования не проводилось, и я не имею представления, что за штуковину мы в тот вечер видели. Метеозонд? Самолет, огни которого в сумерках расплылись в овальное сияние? Реальный, самый настоящий космический корабль? Светящийся газ? Тепловую «инверсию»? Ни один из этих ярлыков не кажется мне на данном этапе стопроцентно убедительным, так как я просто не располагаю информацией, на основании которой можно о чем-то судить. Все, что мне известно об этой штуковине, заключается в наблюдениях: она выглядела овальной и казалась сверкающей, как какой-то металлический летательный аппарат. Обратите внимание, я не говорю, что она «была» овальной или «была» летательным аппаратом из металла; я сообщаю то, что видел, в чисто феноменологической манере.
(Откровенно говоря, вариант метеозонда сейчас мне кажется наиболее вероятным... хотя я и не утверждаю, что знаю это...)
Я вспомнил здесь эту историю только потому, что она иллюстрирует условные рефлексы большей части человечества на протяжении большинства этапов нашей истории. Перед лицом таинственного, необъяснимого или будоражащего народная мудрость советует нам игнорировать это и надеяться, что это пройдет. (Ирландская пословица гласит: «Если видишь двухголовую свинью, держи язык за зубами».) И чуть ли не единственные люди, не руководствующиеся этим инфофобным рефлексом, принадлежат к богемно-артистическим и прочим «маpгинальным» субкультурам. В этих кругах преобладает инфофильская позиция.
Я создал Майка Эллиса крепким инфофобным типом, и показал, как жизнь поневоле толкает его к инфофилии, потому что я считаю его чем-то вроде прототипа Среднего Человека конца двадцатого столетия, а современный опыт, по-видимому, обладает непреодолимой тенденцией перемещать все больше и больше людей от инфофобии к инфофилии, иногда с шокирующей и травмирующей внезапностью.
Позвольте мне дать определение двум ключевым терминам, которые я только что использовал. Как вспомнят читатели «Психологии эволюции», предложенная Лири модель «первоконтурного» (инфантильного, орального) сознания имеет полярность «вперед-назад»: мы стремимся двигаться вперед, к Матери, то есть ко всему, что кажется защитой, и отступать назад, прочь, от всего нематеринского, опасного, хищного. Этот уровень сознания повсеместно встречается в эволюции фауны, а у людей он закладывает основу либо новаторско-творческого, либо консервативно-конформистского образа жизни. В своих первых попытках популяризовать идеи доктора Лири я назвал творческую тенденцию неофилией, а конфоpмистскую - неофобией. Совсем недавно я решил, что термины инфофилия и инфофобия более универсальны и более масштабно характеризуют связанные с ними рефлексы.
Чистый инфофоб (а это везде представитель большинства «респектабельных» законопослушных граждан) страстно избегает экзотической пищи, экзотических идей, экзотической одежды, экзотических людей, «проклятых иностранцев», новой технологии, новаторского искусства или музыки, запретных тем, оригинального творчества и пр.
Чистый инфофил остается относительно редким экземпляром на этом примитивном этапе эволюции. Инфофил выискивает новое и экзотическое в пище, идеях, одежде, технологии, искусстве - везде. Пикассо, Джойс, Нильс Бор, Бакминстеp Фуллер и все казненные еретики и новаторы человеческой истории - яркие представители этого вида.
Конечно, большинство из нас находится где-то между чистой инфофобией и чистой инфофилией. (Лично я склоняюсь к инфофилии почти во всем, исключая употребление в пищу осьминога, и в этом случае остаюсь нервным инфофобом. Я попробовал его однажды, только однажды. Лучше уж я буду жевать резину с заднего левого колеса моей машины.)
К несчастью для инфофобского большинства, цивилизация развивается на основе все более быстрой переработки информации, а это означает, что те «открытые общества», которые накапливают информацию быстрее, обеспечивают более высокое - во всех отношениях - качество жизни, чем «закрытые общества», в которых преобладает инфофобия.
Родоплеменные общества, в которых многочисленные табу загоняют умы людей в жесткие рамки инфофобии, никогда не выйдут из каменного века, пока или если только не вольются в более «открытые» общества.
После прихода Святой Инквизиции в католические страны Европы там никто не сумел обнаружить ни единого нового химического элемента; все новые химические открытия, то есть открытия большинства ныне известных химических элементов, сделаны в протестантских странах.
Даже сегодня результаты деятельности Инквизиции наглядно представлены уровнем жизни южноевропейских (католических) стран в сравнении со странами северной Европы.
Точно так же через семь лет после распада Советского Союза в постсоветских странах по-прежнему сохраняется влияние сталинистского закрытого общества, тормозящего, как балласт, проявление результатов деятельности реформаторов.
Мусульманские народы, хотя и неожиданно разбогатевшие благодаря нефти, все еще демонстрируют общую отсталость по сравнению с более открытыми европейскими обществами.
Как однажды написал Норберт Винер, один из первых двух математиков, давших определение информации и показавших ее значение, «Жить эффективно значит жить, располагая достоверной и полной информацией.»
==========
Бррррр!
Роберт Браунинг, «Монолог испанского затворника»
По слухам (которые кажутся мне весьма сомнительными), у китайцев есть такое проклятие: «Чтоб ты жил в интересные времена!» Сомневаюсь я потому, что невозможно сказать такие слова человеку, который не живет в одни времена с вами; но тем не менее я ощущаю мудрость, скрытую в этой тонкой восточной иронии.
Никто уже не сомневается, что мы живем в интересные времена, или в том, что с каждым годом они становятся все интереснее.
Если в США средства массовой информации заменили собою суд присяжных (вспомните дело О. Дж. Симпсона), то палестинцы, как это ни удивительно, снова обрели свое государство. И пока что оно относительно мирно сосуществует со своим израильским соседом.
Если Иpландская Республиканская Аpмия прекратила переговоры и снова вернулась к терроризму, то она сможет отказаться от терроризма и снова сесть за стол переговоров в следующий вторник после ленча. Если захочет.
Сообщения о НЛО, чудовищах, обитающих в озерах, снежном человеке и проч. не прекращаются, несмотря на все опровержения официальных властей.
Грандиознейшее событие последнего десятилетия - распад Советского Союза - произошло совершенно мирно, без насилия: первая ненасильственная революция такого масштаба за всю человеческую историю, охватившая территорию от Берлина до Сибири.
Граждане США ныне страдают от сверхъестественного унижения, сдавая мочу по месту работы, - такая разновидность тоталитарного идиотизма не могла даже присниться Кафке или Оруэллу!
В настоящее время в ряде университетов финансируется проведение научных исследований, связанных с «околосмертным» и «внетелесным» опытом.
Интернет все больше и больше превращается в «планетарный мозг», который некогда существовал лишь в воображении таких фантазеров-ученых, как Тейяр де Шарден и Артур Кларк; а Конгресс США стал мишенью для панических нападок в связи с фактом наличия в некоторых отделах этого мозга «порнографических» фантазий. (Знаете ли вы любой другой мозг, в котором их нет?)
Один японский консорциум планирует построить фешенебельный отель в открытом космосе.
В «Секретных материалах», самом популярном сериале на американском телевидении, ныне вызвавшем шумную сенсацию и в Англии, рассказывается о правительственных заговорах, которые еще десятилетие назад могли восприниматься всерьез разве что «психами».
Вы уже об этом слышали, но теперь задумайтесь: Нельсон Мандела перешел из тюремной камеры в президентский кабинет всего за семь лет!
Совсем недавно весь мир смотрел по ТВ концерт, в котором умерший Джон Леннон пел вместе со своими тремя живыми друзьями.
Ирландия, считавшаяся «более католической, чем сам Папа», в 1988 году легализовала контрацепцию, а в 1995 - разводы.
Все меньше и меньше американских семей могут выжить, когда в семье только один кормилец. Все более и более распространенными становятся браки, в которых оба партнера работают.
По мере эскалации Войны Против Некоторых Наркотиков применение этих наркотиков тоже растет. Кое-кто кое-где серьезно недопонимает ситуацию.
В мартовском номере «Интернет Уорлд» за 1996 год прямо говорится, что «Соединение компьютеров и телекоммуникаций - это тот толчок, который неизбежно приведет к экономическим и политическим землетрясениям».
Чем дальше, тем больше мы живем при технологии, в которой наши так называемые правители не настолько хорошо разбираются, чтобы каким-то образом пытаться ее регулировать.
В небе зависают черные вертолеты, и некоторые думают, что они предназначены лишь для обнаружения запрещенных сельскохозяйственных посевов, тогда как другие считают их первой волной вторжения инопланетян. Мне кажется, потоки информации уже сейчас перегружают наши контуры и нам придется мутировать, чтобы выжить. Эта нейрологическая мутация уже началась, причем в большинстве своем принимая странные и часто абсурдные формы, но вряд ли в наших силах остановить этот процесс на данном этапе. Как я пытался доказать в своих нехудожественных книгах и драматически подчеркнуть в художественных, то, что мы воспринимаем, зависит от того, что мы считаем возможным. Если изменяются наши представления о возможном, изменяется и наше восприятие. Некоторые наши новые восприятия не выдержат эволюционного тестирования; другие же будут господствовать в человеческом мире в следующем столетии. То, что некоторые называют моим «кощунственным оптимизмом», просто основывается на моем фундаментальном агностицизме. Мы еще не знаем, к чему приведет эта всемирная трансформация, поэтому, мне кажется, глупо и недостойно человека кричать на каждом углу о мрачных альтернативах и решительно игнорировать утопические возможности, которые сегодня кажутся в равной степени вероятными. (А, как показывают уроки прошлой эволюции, даже чуть более вероятными.) Я считаю, что поздновато по-прежнему цепляться за христианский или постхристианский мазохизм. Давайте наберемся смелости мыслить в менее невротических категориях. Звезды ныне сияют так, словно ждут нас.
Роберт Антон Уилсон
Фридом, Калифорния
18 января 1997 г.