|
Вы здесь: Живое слово >> Классика >> Николай Лесков. Леди Макбет Мценского уезда >> Глава третья |
Николай Лесков |
Предыдущее |
Теплые молочные сумерки стояли над городом. Зиновий Борисыч еще не возвращался с попрудки. Свекра Бориса Тимофеича тоже не было дома: поехал к старому приятелю на именины, даже и к ужину заказал себя не дожидаться. Катерина Львовна от нечего делать рано повечерила, открыла у себя на вышке окошечко и, прислонясь к косяку, шелушила подсолнечные зернышки. Люди в кухне поужинали и расходились по двору спать: кто под сараи, кто к амбарам, кто на высокие душистые сеновалы. Позже всех вышел из кухни Сергей. Он походил по двору, спустил цепных собак, посвистал и, проходя мимо окна Катерины Львовны, поглядел на нее и низко ей поклонился.
Здравствуй, тихо сказала ему с своей вышки Катерина Львовна, и двор смолк, словно пустыня.
Сударыня! произнес кто-то через две минуты у запертой двери Катерины Львовны.
Кто это? испугавшись, спросила Катерина Львовна.
Не извольте пугаться: это я, Сергей, отвечал приказчик.
Что тебе, Сергей, нужно?
Дельце к вам, Катерина Ильвовна, имею: просить вашу милость об одной малости желаю; позвольте взойти на минуту.
Катерина Львовна повернула ключ и впустила Сергея.
Что тебе? спросила она, сама отходя к окошку.
Пришел к вам, Катерина Ильвовна, попросить, нет ли у вас какой-нибудь книжечки почитать. Скука очень одолевает.
У меня, Сергей, нет никаких книжек: не читаю я их, отвечала Катерина Львовна.
Такая скука, жаловался Сергей.
Чего тебе скучать!
Помилуйте, как не скучать: человек я молодой, живем мы словно как в монастыре каком, а вперед видишь только то, что, может быть, до гробовой доски должен пропадать в таком одиночестве. Даже отчаянье иногда приходит.
Чего ж ты не женишься?
Легко сказать, сударыня, жениться! На ком тут жениться? Человек я незначительный; хозяйская дочь за меня не пойдет, а по бедности все у нас, Катерина Ильвовна, вы сами изволите знать, необразованность. Разве оне могут что об любви понимать как следует! Вот изволите видеть, какое ихнее и у богатых-то понятие. Вот вы, можно сказать, каждому другому человеку, который себя чувствует, в утешение бы только для него были, а вы у них как канарейка в клетке содержитесь.
Да, мне скучно, сорвалось у Катерины Львовны.
Как не скучать, сударыня, в эдакой жизни! Хоша бы даже и предмет какой у вас был со стороны, так, как другие прочие делают, так вам и видеть ся с ним даже невозможно.
Ну это ты... не то совсем. Мне вот, когда б я себе ребеночка бы родила, вот бы с ним, кажется, и весело стало.
Да ведь это, позвольте вам доложить, сударыня, ведь и ребенок тоже от чего-нибудь тоже бывает, а не так же. Нешто теперь, по хозяевам столько лет живши и на эдакую женскую жизнь по купечеству глядючи, мы тоже не понимаем? Песня поется: «без мила дружка обуяла грусть-тоска», и эта тоска, доложу вам, Катерина Ильвовна, собственному моему сердцу столь, могу сказать, чувствительна, что вот взял бы я его вырезал булатным ножом из моей груди и бросил бы к вашим ножкам. И легче, сто раз легче бы мне тогда было...
У Сергея задрожал голос.
Что это ты мне тут про свое сердце сказываешь? Мне это ни к чему. Иди ты себе...
Нет, позвольте, сударыня, произнес Сергей, трепеща всем телом и делая шаг к Катерине Львовне. Знаю я, вижу и очень даже чувствую и понимаю, что и вам не легче моего на свете; ну только теперь, произнес он одним придыханием, теперь все это состоит в эту минуту в ваших руках и в вашей власти.
Ты чего? чего? Чего ты пришел ко мне? Я за окно брошусь, говорила Катерина Львовна, чувствуя себя под несносною властью неописуемого страха, и схватилась рукою за подоконницу.
Жизнь ты моя несравненная! на что тебе бросаться? развязно прошептал Сергей и, оторвав молодую хозяйку от окна, крепко ее обнял.
Ox! ox! пусти, тихо стонала Катерина Львовна, слабея под горячими поцелуями Сергея, а сама мимовольно прижималась к его могучей фигуре.
Сергей поднял хозяйку, как ребенка, на руки и унес ее в темный угол.
В комнате наступило безмолвие, нарушавшееся только мерным тиканьем висевших над изголовьем кровати Катерины Львовны карманных часов ее мужа; но это ничему не мешало.
Иди, говорила Катерина Львовна через полчаса, не смотря на Сергея и поправляя перед маленьким зеркальцем свои разбросанные волосы.
Чего я таперича отсюдова пойду, отвечал ей счастливым голосом Сергей.
Свекор двери запрет.
Эх, душа, душа! Да каких ты это людей знала, что им только дверью к женщине и дорога? Мне что к тебе, что от тебя везде двери, отвечал молодец, указывая на столбы, поддерживающие галерею.
Следующее
|
Библиотека "Живое слово"
Астрология Агентство ОБС Живопись Имена
|
|||
|
|||
Материалы, содержащиеся на страницах данного сайта, не могут распространяться |