|
|||||||||||
|
Вы здесь: Живое слово >> Классика >> Алекс Орлов. Тютюнин против ЦРУ >> Части 91 - 96 |
Алекс Орлов. Тютюнин против ЦРУ |
| Предыдущее |
Части 91 - 96
- 91 -
В посольстве их ждал неприятный сюрприз. Возле двери помещения ЦРУ агентов перехватил помощник посла, занимавшийся слежкой за сотрудниками спецслужб и передачей собранного компромата своему шефу.
—Добрый вечер, джентльмены, — улыбнулся помощник, однако по его лицу было видно, что парень что-то раскопал.
—Привет, — неформально поздоровался Джонсон. — Что случилось?
—Там за дверью сидит этот ваш... Техасец.
—Отлично, — сказал Джонсон и переглянулся со Смитом. То, что Техасец вернулся живым, было хорошим знаком.
—Вы меня не дослушали, джентльмены. Этот Техасец попросил у мисс Блюм принести чашечку кофе, а когда она принесла... Мисс Блюм, подойдите сюда! — крикнул помощник. Из-за угла появилась мисс Блюм, которая занималась в посольстве всякими хозяйственными делами.
Она подошла ближе и остановилась в двух шагах от помощника, не поднимая глаз и улыбаясь так, словно увидела на полу что-то неприличное.
—Мисс Блюм, расскажите, что с вами делал мистер Техасец! — снова потребовал помощник, однако жертва только отрицательно качала головой, и румянец на ее щеках разгорался все сильнее.
В конце концов она нервно засмеялась и убежала прочь, оставив помощника в некоторой растерянности.
—Вы видели, что он с ней сделал? Вы видели?
—Этой девушке скоро сорок лет. По-моему, Техасец сделал ее счастливой, — ответил Джонсон.
—Да? А вы знаете, что с ним было бы, сделай он это в Соединенных Штатах? — язвительно спросил помощник посла и хищно прищурил глазки.
—Ну, то в Штатах, — вмешался Берк. — А здесь мы в свободной стране...
—Что?!! Что вы сказали, молодой человек?!! — взвился помощник, как будто его окатили кипятком. — Вы что же, думаете, что если принадлежите к ЦРУ, то эта организация вас прикроет? Не-эт, мистер Смит, если правильно изложить кое-какую информацию в кое-каком кабинете, то вы быстренько окажетесь в Сибири...
—Вы хотели сказать — на Аляске, сэр?
—Ну да, на Аляске... — Вопрос Берка сбил помощника с мысли. — А я как сказал?
—Вы сказали — в Сибири.
—Нет, я не мог так сказать...
—Вы именно так сказали, сэр. Мистер Джонсон может подтвердить.
—Да, я могу подтвердить, что вы сказали — в Сибири. И потом, у меня в кармане диктофон — я по привычке пишу все свои разговоры.
—Ну, э-э... — Помощник посла лихорадочно размышлял, чем ему это может грозить, и в конце концов решил пустить в ход следующий козырь. — Это еще не все, — сказал он. — Когда пришел посол Соединенных Штатов, чтобы вразумить хулигана, этот ваш Техасец отказался говорить с ним по-английски, а по-русски сказал следующее...
Помощник достал из кармана листок бумаги и процитировал:
—»Вали, козел, отсюдова...»
—И что, сэр, посол Соединенных Штатов «повалил»? — поинтересовался Берк, сдерживая мстительную улыбку.
—Конечно «повалил», — развел руками помощник. — А что ему оставалось делать? Это уже ни на что не похоже. Так говорить с чрезвычайным и полномочным лицом — просто полное западло...
—Мы разберем поведение мистера Техасца, это я вам обещаю. И, если нужно, попросту дадим ему в морду. Это вас устроит?
—Да! — Лицо помощника просветлело. — Я бы с удовольствием сделал это сам, но вы же другое управление. Работал бы он в МИДе... — с мечтательным вздохом произнес помощник.
- 92 -
Увидев Джонсона и Смита, Техасец поднялся с гостевого диванчика и поздоровался за руку с коллегами.
—Как дела, Майк? Как тебе нравится здешняя погода? — спросил Хэнк, усаживаясь в свое кресло и с наслаждением вытягивая ноги.
—Нормальная погода. Не жарко, только чуть сыровато. Я привык с более сухому климату, — ответил Техасец и поправил шляпу, с которой не расставался.
—Что у тебя было с послом? — издалека начал Джонсон.
—С послом — ничего! — осклабился Техасец. — Старые мужики не в моем вкусе. А вот крошка в передничке помогла мне не засохнуть от скуки. Я же вас тут три часа жду.
—Если ты взял ее силой, Майк, в Штатах тебя ждет суд.
—Да ну какой там силой? Я только связал ее ремнем, и все. Кобылка застоялась, и кто-то должен был привести ей жеребца... — Техасец усмехнулся. — А то вы здесь, словно сонные слепни, жужжите, но не жалите.
Джонсон поднялся и, подойдя к холодильнику, открыл его дверцу.
—Так. Осталась только минеральная вод а, — произнес он и посмотрел в сторону Техасца. — Ни водки, ни коньяка...
—Но я же здесь давно, — развел тот руками. — Мне захотелось промочить горло — только и всего.
—Берк, воды? — спросил Джонсон и, не дожидаясь ответа, бросил Смиту бутылку. Тот поймал ее и поблагодарил босса.
Хэнк вернулся на место и, отпив минералки, посмотрел сквозь бутылку на Техасца.
—Что это за украшение на тебе, Майк, я его раньше не видел?
—Это? — Техасец вытащил из-под рубашки золотую цепь толщиной в палец и нежно погладил ее. — Это мне пацаны подарили! — с гордостью сообщил он.
—Какие пацаны? — не удержался Берк.
—Правильные.
—Хорошо. Вернемся к скандалу. Что ты сказал послу?
—Послу? — Техасец сделал очень удивленное лицо, как будто не понимал, о чем идет речь. — Да почти ничего не сказал. Только на местном наречии — всего пару слов. Он, по-моему, ничего не понял.
—Ты сказал ему: «Вали, козел, отсюдова», и он это понял. Все приезжающие в Россию изучают ее второй язык с поразительной охотой. Он знаком любому дипломату. В прошлом году на приеме во французском посольстве подрались послы Уганды и Дании, причем только потому, что один из них сказал другому по-русски, что «пальцы веером ты, козел, будешь распускать у себя дома».
—Их разнимал весь местный дипкорпус, — прихлебывая минералку, подтвердил Берк. — Славная была драка...
—Да? — заинтересовался Техасец. — И кто кому навалял?
—Обоим навалял русский официант, у которого они выбили из рук поднос, — ответил Джонсон. — Одним словом, ты, Майк, здорово влип, но мне удалось уговорить самого противного из мидовских парней не вываливать на тебя галлон дерьма.
—Спасибо, босс! — Техасец благодарно прижал к груди руку. — Я обязательно...
—Не спеши. Мы пообещали ему, что разберемся с тобой по-свойски.
—Это как?
—Просто дадим в морду.
—Сейчас, что ли? — опешил Техасец.
—А почему нет? Пара свободных минут у нас найдется. Да и у тебя тоже — ты ведь нас целых три часа ждал... Встань, пожалуйста, а ты, Берк, ударь его по лицу, но так, чтобы под глазом был синяк.
—Какой ужас, сэр! Но я ведь должен защищаться! — Техасец вскочил и стал в боксерскую стойку.
—Это тебе не салун, Майк. Это подразделение ЦРУ. Так что будь добр стань по стойке смирно и приготовься получить заработанное.
—Мне... мне трудно. Это унизительно, сэр...
—Ничего унизительного. — Джонсон не спеша достал из коробки сигариллу и, прикурив ее, картинно затянулся. — Это посвящение для любого новичка, который приходит в нашу команду.
—Правда?
—Правда. У вас в диверсионной группе какой был ритуал посвящения?
—Мыло жрали... Клубничное — два куска.
—Вот видишь. По сравнению с этим разок по морде просто пустяк...
Джонсон расслабленно пустил дым к потолку, а затем неожиданно рявкнул:
—Смир-рно!!!
Потом указал сигариллой на вытянувшегося Техасца и сказал:
—Берк, делайте свое дело.
Последовал крепкий удар, и Техасец, перелетев через стул, грохнулся на пол.
Вопреки ожиданиям Джонсона, он не издал ни звука и, поднявшись на ноги, попросил зеркало.
—Зеркало тебе понадобится через полчаса, а пока ты свеженький как огурчик.
—Надеюсь, ничего личного, Майк? — спросил Берк.
—Нет, все в порядке, — махнул рукой Техасец. — К тому же жрать мыло было потруднее... Можно я холодное приложу?
—Нет, Майк. Результат должен быть заметен, иначе мидовцы от нас не отвяжутся... Расскажи лучше о твоих делах с парнем из дома-горы...
—О! — Техасец, казалось, сразу забыл про подбитый глаз и, сдвинув на затылок шляпу, забросил ноги на журнальный столик.
—Хозяина дома зовут Василий, но я сразу дал ему имя Базил. Ему имя понравилось.
—Как ты ему представился? Почему он не пристрелил тебя сразу?
—А зачем ему стрелять в меня? Я честно признался, что приехал из Соединенных Штатов Америки посмотреть на жизнь в России, и этого было достаточно, чтобы он пригласил меня в дом. Русские очень гостеприимны...
Потом он показал на мою шляпу и сапоги и сказал, что хотел бы иметь такие же. Я ему ответил, что пусть даст свои размеры — и у него будет все, что он захочет...
—Вы представились ему как ковбой из Техаса?
—Ну, я подталкивал Базила к этому вопросу, однако он его не задал. Только спросил, действительно ли в Техасе во время разборок все стреляют от бедра, и я подтвердил это. У Базила отличная коллекция оружия, я нашел там пару револьверов, чтобы продемонстрировать ему, как это делается.
—Вы спускались в тир?
—Если бы! — усмехнулся Техасец. — Этот парень предложил мне стрелять по тарелочкам, но по каким! Они были развешаны прямо на стенах. Я, конечно, не профессор из Нью-Йорка, но все равно сразу разобрался, что они дорого стоят... После тарелок мы разнесли несколько китайских ваз и фарфоровых статуэток.
—Чем он зарабатывает на жизнь, если можно так выразиться?
—Базил простой парень. Он не стал мне рассказывать про упрятанные капиталы, которые на него работают, и все такое. Нет, он сказал мне: Мишка, все, что ты здесь видишь, принесла мне труба — я на ней сижу всей жопой.
—А что за труба? Может быть, имеются в виду алмазные трубки? — спросил Смит.
—Выяснять подробности я не решился, но скорее всего это нефть, потому что у него в саду на гигантском постаменте стоит позолоченная нефтяная вышка в натуральную величину.
—А тарелка?
—Она чуть дальше, рядом с пирамидой из Египта. Базил забавный парень. Он рассказал мне, что хотел захватить из поездки что-то на память и пирамида попалась ему на глаза.
—Сколько же у него там земли? — поразился Смит.
—Я спросил — сколько в акрах, а он пожал плечами и сказал, что все до самого горизонта — его.
—Что еще интересного там было?
—Понравился бассейн с шампанским. В нем можно даже плавать! Базил сказал, что меняет в нем шампанское каждый день!
—Какое варварство! — воскликнул Берк.
—Что еще, Майк?
—Вечером приехали друзья Базила. Их имена очень специфические, я запомнил лишь «Гундосый» и «Кривой». Как оказалось, все они называют друг друга «пацанами», меня Базил представил как «правильного пацана из Америки». Один из его друзей знал слово «ковбой» и спросил, могу ли я объезжать мустангов и быков. Я сказал, что да, хотя давно не имел практики. И он сейчас же послал своих людей искать мустангов и быков. К счастью, диких лошадей в России нет, а бык с одного фермерского хозяйства годился только для обработки телок. Я запрыгнул ему на спину и продержался целую минуту. Все пацаны были в восторге...
Техасец сделал паузу и дотронулся до заплывающего глаза.
—Что было потом? — спросил нетерпеливый Смит.
—Потом слуги пригнали новенькие «мерседесы», и гости Базила стали таранить ими специально сколоченный сарай. Главной целью развлечения было пробить строение насквозь до того, как оно завалится. На мои глазах они разбили десять новеньких машин... Я не поклонник европейских автомобилей, этих игрушек для богатеев, но для пробивания сараев лучше «мерседеса» ничего нет.
—Очень своеобразное развлечение, — заметил Джонсон. — Это все или они еще как-то развлекались?
—Нет, это еще не все! — сказал Техасец и поудобнее устроился на стуле. — Потом слуги принесли нам дробовики, и мы отправились на охоту за электрическими грузовиками! Игрушечными! — добавил Майк, заметив, как вытянулись лица его коллег.
—Мы выстроились в линию на пустыре за садом, а нам навстречу помчались сотни электрических автомобильчиков — эдаких джипов на пластмассовых колесах! Они очень вертлявые и быстрые, и нашей целью было не пропустить ни одного — иначе мы проиграли! О, что там началось, ребята! — Техасец обхватил шляпу руками и прикрыл глаза. — Давно мне не было так весело — это не сравнить даже с ошибочной выброской мимо вьетнамской территории — прямо в море, где нас чуть не сожрали акулы. Верите, парни, я чуть не плакал, когда мы пропустили всего пару этих... злобных грузовичков. И все пацаны меня понимали...
—Расскажи о тарелке. Ты достаточно хорошо ее рассмотрел?
—Да, Базил даже позволил мне залезть внутрь и потом спросил, как мне эта штука. Я сказал — понравилась и добавил, что, если бы она летала, от нее было бы больше лроку.
—И как он отреагировал?
—Он спросил, нет ли у меня в Америке толковых пацанов, которые могли бы запустить эту бандуру. Я сказал, что нужно поискать, поскольку вещь нестандартная, но в любом случае можно попытаться выменять ее на шаттл.
—Он согласился?
—Он не знал, что такое шаттл. Но тут помог один из гостей, который пояснил, что шаттл это американский «Буран», а «Буран» уже стоит в городском парке.
—Да, это так, — подтвердил Джонсон. — Почему-то русские не сумели найти для «Бурана» лучшего применения.
—В общем, он сказал, что поменял бы тарелку на американский шаттл, если только тот будет летать. Базил сказал, что ему нужен исправный аппарат, чтобы иногда с пацанами можно было полетать вокруг Луны.
—Вокруг Луны? — переспросил Берк и покачал головой. — Он это серьезно?
—Базил вообще не шутит. Он всегда говорит серьезно и все, что слышит, принимает за чистую монету.
—Постойте, сэр, — обратился Смит к Джонсону. — Но ведь, даже если ПАСА и Пентагон согласятся, для шаттла нужно целый комплекс строить...
—Базил это понимает, — ответил Техасец. Он сказал, что если потребуется сбацать что-то типа Байконура — проблем не будет.
Эта последняя фраза Техасца ввергла Смита в состояние задумчивости, а Джонсона, наоборот, пробил смех. Он вдруг захохотал как безумный и.даже упал с кресла на пол, продолжая там хрюкать и всхлипывать.
—Эй, Берк, с боссом все в порядке? — забеспокоился Техасец, однако Джонсон наконец выбрался из-под стола и, попив минералки, пришел в себя.
—Не обращайте внимания, коллеги. Я не сошел с ума. Просто я представил лица парней из Вашингтона, когда я сообщу им условия обмена инопланетной тарелки. О, жаль, я не увижу эти рожи!
Они немного помолчали, каждый о своем. Затем Джонсон поднялся и, хлопнув по столу, сказал:
—А теперь пора на демонстрацию.
—Какую демонстрацию, сэр? — удивился Смит.
—Демонстрацию заплывшего глаза Майка коллегам из МИДа. Посмотри, его физиономия уже достаточно скривилась.
—А куда мы пойдем? — спросил Берк.
—Да просто спустимся к машине, и ты сделаешь несколько кругов вокруг посольства, а потом вернемся.
—Э-э, прошу прощения, босс, но у меня там своя машина припаркована. Морские пехотинцы из охраны даже не хотели меня впускать — говорят, этого автомобиля нет в их списке.
—Правильно говорят. А откуда машина? Техасец смущенно пожал плечами и еле слышно ответил:
—Базил сделал мне презент. Новенький «ягуар»... Нет, я, конечно, не любитель европейских машин — в Штатах машины самые лучшие, но нельзя же было отказывать хорошему человеку. Базил ведь правильный пацан.
—Нужно будет проверить авто на наличие всяких вражеских закладок.
—Каких вражеских, босс? Здесь меня окружают одни только друзья.
—Ну конечно. И именно этих друзей из Советов мистер Техасец летал взрывать в Аргентину, — язвительно заметил Смит.
—Все. Замолчали, — скомандовал Джонсон. — В коридоре нас ждет вся мидовская верхушка, я в этом просто уверен...
Он одернул пиджак и посмотрел на Техасца.
—И пожалуйста, Майк, сделай лицо покислее, тебя ведь только что зверски избили.
—Конечно, босс, я постараюсь. Джонсон первым подошел к двери и не успел ее открыть, как столкнулся нос к носу с помощником посла Фрэнком Петруччи.
—О, вы уже уходите, — обронил помощник. — Ну тогда я зайду в другой раз, — добавил он и посторонился.
Следом за Джонсоном вышел Техасец, его шляпа была надвинута на глаза, однако синяк был хорошо заметен. Помощник посла удовлетворенно улыбнулся.
Дождавшись, пока мимо пройдет Берк Смит, помощник обогнал церэушников и опрометью кинулся вниз, чтобы предупредить всех своих.
В результате, горя желанием лицезреть унижение агента спецслужб, возле ярко освещенного подъезда собрались все мидовские работники.
Когда Джонсон, Техасец и Смит прошли мимо, толпа стала рассасываться, а помощник Петруччи приблизился к послу и тихо напомнил ему, что пришло время идти подсматривать за стенографистками в душе.
Посол радостно кивнул, и они с Петруччи поспешили на тайное шоу.
- 93 -
По уже сложившейся традиции в три часа ночи в дверь квартиры Тютюниных позвонили.
Сонный Сергей прислонился к двери и спросил:
—Кто?
—Твой лучший друг Леха...
—Можно было не спрашивать, — пробурчал Тютюнин и открыл дверь. Леха был в тапках, трусах и куртке рабочего литейного производства.
—Ты какого хрена приперся? Или у тебя часы сломались?
—Нет, не сломались, — ответил Окуркин. — Мне, Серега, идея пришла в голову.
—А я — то чем виноват, а? — Тютюнин растер ладонями лицо и, еще раз взглянув на приятеля, вдруг выпучил глаза и замахал руками. — Пошла! Пошла вон, дура!
Окуркин оглянулся и увидел сидевшую на лестничной клетке огромную черную собаку.
—Ой, это она за мной прокралась, страшное животное! — в свою очередь воскликнул он и, сняв с ноги тапку, швырнул ею в собаку. Та нехотя спустилась на несколько ступенек и снова стала подсматривать за Лехой.
—Вот ведь рожа у нее, а? Как у бабушки Живолуповой — такая же дурная!
—И вовсе не дурная! — прогавкала собака и побежала вниз.
—Скажите какая обидчивая! — крикнул ей вслед Окуркин. — А не хрен подслушивать!
—Леха! Леха! — позвал друга Тютюнин, уже совершенно проснувшийся. — Леха, она же по-человечески заговорила!
—Наплюй, — махнул рукой Окуркин. — Я по делу — мне идея в голову пришла. Да не простая. А самая настоящая золотая... Я придумал, как нам настойку перегонять! — Леха довольно улыбнулся и потер ладонь об ладонь.
—Ну и как же?
—Вы-мо-ра-жи-ва-ни-ем! Помнишь, как мы с тобой одеколон «Гвоздику» зимой через железную трубу пропускали?
—И толку-то? Я тогда чуть ботинки в угол не поставил...
—Да ерунда. Просто температура была плюсовая, а надо, чтоб мороз, блин, по коже! Усекаешь?
—Усекаю. Сейчас вспомнил, и сразу мурашки...
—Нет, ты послушай — на этот раз мы все это перегоним и используем внутрь, только после проверочки.
—Опять гаишников, что ли, искать будем?
—Зачем нам гаишники, если кошек вокруг навалом, Собаки большие по подъездам шастают...
Тютюнин задумался. Насчет проверки надо было раньше догадаться. Ведь это же так просто.
—Насчет проверки ты здорово придумал, — сказал он.
—Ну вот. Я уже на всякий случай два литра в пакет полиэтиленовый залил и в морозилку засунул.
—А если Ленка найдет?
—Не найдет. Я пакет пельменями замаскировал.
—Ну хорошо. А кто собаку ловить будет?
—А чего ее ловить? Бультерьера Дросселя знаешь?
—Это который на свинью похож?
—Во-во! — обрадовался Леха. — А у свиней все как у человека, поэтому Дроссель нам подходит.
—А он будет пить?
—Дроссель? Да он пьет и жрет все, что видит! Вчера его мужики били за то, что он на двух «жигулях» номера сожрал...
—Серьезный товарищ. Такой и керосин выпьет. Тютюнин помолчал и, посмотрев на Леху, проговорил:
—Ладно, профессор, до завтра.
—Постой. — Окуркин схватил приятеля за локоть.
—Чего еще?
—Пирожками не угостишь — фирменными «робин гудами»?
—Леха... Имей совесть... — ответил Тютюнин и, оттолкнув изобретателя, захлопнул дверь.
- 94 -
Утром следующего дня Тютюнин, явившись на работу, прямо у двери в приемку столкнулся с Фригидиным. Бухгалтер был бодр и улыбчив.
—Здравствуйте, Сергей, я уже выздоровел, — сказал он.
—И чего, за сахаром пришел?
—Нет, что вы! Просто я решил, что виноват перед вами, и пришел покаяться...
—Ты вроде каялся уже в прошлый раз, — заметил Сергей, отпирая свое помещение.
—То было не по-настоящему. Я фальшивил! Тютюнин прошел в дверь, Фригидин следом за ним.
—Понимаете, Сергей, я хочу, чтобы вы дали мне еще один шанс, я справлюсь, потому что желаю этого искренне!
Взгляд Фригидина упал на Серегину тумбочку. Он судорожно сглотнул.
—Я бы хотел стать вашим другом, Сергей, вы мне верите? Ведь, в сущности, я замечательный человек...
В коридоре послышался какой-то шум и крики.
Фригидин побежал посмотреть и скоро вернулся с сияющей физиономией.
—Хи-хи, Сергей, знаете, что там случилось?
—Что?
—Секретарша директора Елена Васильевна шла по коридору, а навстречу ей как всегда бухой дизайнер Турбинов! Представляете хохму?! — Пританцовывая на месте, Фригидин хлопнул себя по ляжкам. — И вот они — бац! И столкнулись! Турбинов первый упал, а Елена Васильевна прямо на него, да еще юбка у нее задралась аж до трусов! Картина Репина, Сергей! Правда? — Фригидин снова подпрыгнул и хлопнул себя по коленям, показывая, как ему смешно.
Тютюнин не разделял веселья бухгалтера, хотя на задравшуюся юбку Елены Васильевны он бы, честно говоря, пошел посмотреть. Елена Васильевна была видной женщиной, и иногда Сергей смотрел на нее как на... Но только иногда.
—На чем мы остановились? — неожиданно спросил Фригидин и тем самым оторвал Сергея от мечтательных грез. — Ах, ну да! Мы говорили о том, какой я замечательный человек. Так вот, однажды я спас от утопления двух человек.
—Ты спас? — удивился Сергей.
—Честное благородное, — приложив руку к груди, поклялся Фригидин. — А дело было так. Шел я как-то по берегу пруда и сочинял стихи. Я, знаете ли, люблю сочинять под Пушкина...
—Короче, мне работать надо.
—Ладно, ладно! Я короче. В общем, иду я себе иду, солнышко светит, детишки с удочками. Бабули дурные купаться лезут! Вот смеху-то!
—Фригидин, рассказывай скорее и иди к себе. У меня уже люди во дворе волнуются.
—Хорошо! Одним словом, смотрю, стоят двое пьянчуг — солярку пьют, асфальтом закусывают. Я им говорю, что же вы, хамы противные, людям здесь мешаете отдыхать! А они еле ноги волочат, но сразу видно, купаться собрались. Я их так раздразнил, что они за мной побежали, да в кустах-то и застряли. Вот так я их спас, а то бы они утопли... Потом я даже одежду им принес с пруда. И забрал из карманов деньги. Но немного — всего восемнадцать рублей... Правда я молодец?!
—Правда, — ответил Сергей и, скупо улыбнувшись, больно схватил Фригидина за локоть.
—Ой-ой-ой! — заголосил тот.
—Извини, мне нужно работать, — сказал Тютюнин и вытолкнул бухгалтера в коридор.
Дверь перед носом Фригидина захлопнулась, но он постоял еще немного, соображая, что предпринять. Так ничего и не придумав, бухгалтер сказал: «Ненавижу». И отправился к себе — работать.
Тем временем Тютюнин открыл «зал ожидания», и туда, словно муравьи, хлынули истосковавшиеся клиенты.
—Сережа, сынок! Чего же ты вчера-то не работал?! — спрашивали они наперебой. — Нам сказали, что заарестовали тебя!
—Да, — ответил Сергей, чувствуя себя героем. — Взяли прямо — и в тюрьму!
—В тюрьму? — поразились старушки. — Это за чего же?
—За прокламации и листовки, — соврал Сергей, не придумав ничего лучше.
—Это какие же прокламации? — заинтересовалась клиенты.
—А я это... газету «Искра» распространял в метро.
—Из искры возгорится пламя! — крикнула одна из старушек, остальные ее поддержали.
—Так ты, сынок, тоже против буржуев? — спросила старушка с красным бантом на груди.
—Ну да, — кивнул Тютюнин.
—А ты теоретик классовой борьбы или практик?
—Это как? — не понял Сергей.
—Ну, ты вредишь буржуям на каждом шагу?
—Как это?
—Очень просто. Кладешь в сумку заточенный гвоздь и, как видишь буржуев на иностранных автомобилях, р-раз-з по пузатой лакированной дверке! Пусть гады ремонтируют!
—А если на стоянке застанешь, — затарахтела другая бабуся, — то прямо в колесо ему, в колесо! Да в другое, да в третье!
—Так ведь они побить могут, — заметил Тютюнин.
—Нас не побьешь — мы организация! — выкрикнула бабуля с бантом, и все старушки, как одна, достали из своих сумок самодельные кастеты, напиленные из водопроводных труб.
—Да, организация, — вынужден был согласиться Тютюнин, невольно оробев от такой демонстрации силы. — Ну ладно. Давайте начнем приемку. Итак, кто первый?
- 95 -
Под вечер к пенсионерке Живолуповой пришли вьетнамцы. Мириться. В другое время она бы закопала их за домом, где еще с прошлого раза была готова яма, но в Гадючихе бушевала патологическая жадность, которая и не давала ей жить спокойно.
—Давай мирица, бабушика, — предложил самый главный вьетнамец с подбитым глазом.
—Ладно уж, заходите, — ответила старушка, пропуская на кухню шестерых партнеров по бизнесу.
—Водка принесли — пить будем.
—Давай выпьем, Хонг Май, отчего же не выпить, — согласилась Живолупова и поставила на стол граненые стаканы образца тридцать третьего года. Потом добавила капустки собственного посола из ведра, в котором прятала чудо-телефон, завернутый в три полиэтиленовых мешка.
Вьетнамцы поставили две бутылки «Столичной». Живолупова заметила, что одна из них уже открыта.
—Ой, какой таракан здоровый! — крикнула старушка, тем самым отвлекая внимание гостей от своих рук, которые быстренько проделали манипуляцию с бутылками.
—Убежал, сволочь усатая, — сказал Живолупова, виновато улыбаясь и садясь к столу. — Ну, наливайте бабушке. Водочку-то я люблю. Люблю я ее, родимую...
Хонг Май схватил стоявшую напротив Гадючихи бутылку и наполнил стакан хозяйки; при этом он не переставал улыбаться, демонстрируя свое расположение и два крысиных резца. Себе и подельникам вьетнамец налил из другой бутылки, то и дело повторяя:
—Назадоровие, назадоровие.
—Ну, друга, выпьем, — произнесла Живолупова и подняла свою стопку. — Чай не отравимся!
—Не отравитися! Не отравитися! — наперебой закричали вьетнамцы.
—Ну пейте уже... Ух!
И одновременно со своими гостями Живолупова выпила водку. Потом закусила капусткой и молча следила затем, как ее партеры по бизнесу один задругам валились на пол.
Когда грохнулся самый крепкий — Хонг Май, Гадючиха тяжело вздохнула и, покачав головой, налила себе еще.
—И куда вы против бабушки Живолуповой-то, зайцы рисовые, — сказала она и выпила. — Мелковаты будете.
Хонг Май дернулся под столом и засучил ноженьками, а Живолупова усмехнулась и добавила:
—Да уж не помрете, изучила я уже вас, зайцев рисовых. Вы как тараканы, сколько ни трави, все равно из всех щелей повылазите.
Вылив остатки отравленной водки в раковину и прибрав в холодильник водку хорошую, Гадючиха схватила главного вьетнамца за шиворот и, дотащив до ванны, сунула под холодную воду.
Гость быстро очухался и что-то залопотал по-своему. Однако Гадючихе пришлось еще отвесить ему несколько оплеух, чтобы он пришел в себя окончательно.
—Не убивай, я буду деньги платити-и-ить, — взмолился он.
—Сейчас не убью, — сказал Живолупова. — Но этот раз был последним, Хонг Май. Еще одна шутка — и я вам тут пропишу полную тактику выжженной земли. Понял меня?
И для уверенности, что партнер по бизнесу ее понял, бабушка Живолупова как следует припечатала его об стену.
- 96 -
Во вторник днем прямо на приемку к Тютюнину пришел молодой человек в приличном сером костюме. Он сразу бросился Сереге в глаза, поскольку основными клиентами заведения были люди, занимавшиеся уличным собирательством.
Молодой человек держал в руках коричневый портфель и, выстояв длинную очередь, достал из него очередной шедевр — дамскую шляпку из щетины рыбы-штопора. И хотя изделие это было для «Втормехпошива» не совсем по профилю, Сергей подарок принял и заплатил за него тридцать рублей.
—Я от старушки Розенфельд, — улыбаясь, сказал молодой человек. — Она приносила вам накидку из сиамского рудольфа, помните?
—Да, — охотно подтвердил Сергей. — И еще шорты из серебристой жуа.
Шорты он примерял Любе, но они на ней смотрелись как зимнее байковое трико. Поэтому он убрал их подальше, закатав в трехлитровую банку и строго-настрого приказал жене не трогать драгоценной вещицы. Достаточно было того, что она и Олимпиада Петровна щеголяли в немыслимо дорогих шлепанцах из рудольфового меха.
—К сожалению, старушка Розенфельд заболела и просила меня организовать для вас посещение меховой выставки.
—А вы ей кто? — спросил Серега, внимательно присматриваясь к молодому человеку.
—Внук, — сказал тот.
—Хорошо. Можно даже сегодня. Только я друга своего возьму, Леху Окуркина.
—Прекрасно. Во сколько мне за вами заехать?
—Давай в полшестого.
—Договорились. — «Внук» улыбнулся и ушел, а Сергей, дождавшись обеда, пошел звонить Лехе на завод. Сегодня Окуркин отправился на работу, чтобы получить аванс за три месяца позапрошлого года.
Сергей позвонил в Лехин цех, и скоро к телефону подошел сам Окуркин. Он сказал, что информация про выплату аванса — полное надувательство, но настроение у него было хорошее, потому что удалось разжиться электромотором с медной обмоткой.
—Осталось только вынести его с завода, но это дело знакомое — справлюсь, — сказал Окуркин.
—Поедешь со мной на меховую выставку? — в лоб спросил Тютюнин.
—А чего я там не видел?
—Ты меня охранять будешь.
—От кого?
—От того, кто в тетку рядится и новые меха мне на приемку носит.
—Так, может, он того — «голубчик»?
—Не знаю. Но на выставку сходить хочется.
—Ладно, — согласился Окуркин. — Так уж и быть, я тебя сопроводю. То есть сопровожду.
| Следующее
|