Снова выходные

С утра проводила мужа, решила заняться чем-нибудь полезным. И, кажется, придумала... Часам к десяти одела Алинку и пошла гулять к «России». Там и нашла то, что мне было нужно — шерсть и спицы. Говорят, успокаивает, отвлекает от дурных мыслей... Да еще и результат появляется от моего сидения дома — в любом случае свяжется какая-нибудь вещь. В том же отделе нашла и схему. Так что, придя домой, я удобнее расположилась в кресле и начала: набрала нужное количество петель, и не спеша набирала ряд за рядом... А прикольное это дело для медитации — голова занята считанием петель и контролем за руками, чтобы все шло правильно: лицевая — изнаночная — пропуск — добавление... Даже Алинка долго смотрела, что же я такое делаю? Потом конечно, отвлеклась и заснула. К приходу мужа уже связалось сантиметров 15. Конечно, эта не та скорость, с которой я могла вязать в свое время, но в любом случае, результат был налицо, и его можно было пощупать, посмотреть, подержать в руках.

Нет, я не ждала ни похвалы от мужа за то, что нашла себе занятие, ни даже поддержки, он мог бы сказать, что тот же самый свитерок для Алинки, который я вязала, можно было купить в магазине. Я тоже прекрасно понимала, что не сам этот свитерок важен, как тот факт, сам по себе, что я это сделала своими руками, вложила свою душу, силы, энергию, любовь... Хотя даже в таком виде мое вязание принесло пользу, я немного успокоилась, поэтому разбор моих полетов на работе прошел более-менее гладко. Да и муж не сильно меня корил за допущенные промахи и потери за неделю моей бурной имитации бешеной деятельности. Вообще, вся суббота прошла тихо и спокойно, никто даже голоса не повышал, даже Алинка, если и плакала, то негромко, будто знала, что не стоит орать, если и так услышат.

Да и воскресенье начиналось все так же тихо, муж занимался Алинкой, я вязала, готовила обед. А когда Алинка заснула, состоялся этот неприятный разговор. Оказывается, мы оба не знали, что Нинка у нас втихаря работает. А как мы заметили? Есть у нас небольшое разделение работ по дому, и обычно унитаз мыл муж. А тут он было собрался, и увидел, что тот чистый. Ну и поблагодарил меня, что я вымыла... Я удивилась не меньше, чем он. И так как оба этого не делали, то остается... что это могла сделать только Нина. Потом начали вспоминать, что в эту неделю пару раз дома появлялся ужин, мне же некогда — я на работе. Точно, я же вспомнила, что Нина говорила, что приготовила ужин, когда я очень поздно прибежала с переговоров, я сказала ей спасибо, и забыла. А пыль... пыль же я давно не вытирала, но ее нигде не было, как я ни старалась найти ее.

А неприятным разговор получился потому, что мне приходилось оправдываться, хоть и не за что, вроде бы. Может, я и бесхозяйственная, но я же ее и не просила... Она сама! Я сама понимала неправильность этого, как и он, и, все равно, чувствовала себя виноватой. Так что, от этих выходных остался неприятный осадок. А еще, я так и не решила, как поговорить с Ниной, и что с этим теперь делать? Она хочет, чтобы я подняла ей зарплату, или что? А почему она делает и молчит? В любом случае, надо будет говорить, хоть я и не знаю, даже как начать этот разговор. Вот стоило подумать, что она нужна тут круглосуточно, как и стал известен тот факт, что она и так, уже лишнее перерабатывает.

Понедельник

Морально подготовившись к разговору, я ждала Нину. Она пришла довольная, вполне счастливая, отдохнувшая за эти выходные. Я подумала, что у нее начало складываться удачно на личном фронте, но оказывается, еще нет. Ну встретилась на выходных с одним, поговорила... Но, наверное, ничего серьезного не получится. Он, оказывается, женат и разводиться, видимо, не собирается.

—Хотя, Кать, ты была права. Стоило только выкинуть из головы Генку, как сразу же пошли встречаться другие люди. Вот даже сегодня ехала на работу, на остановке примахался молодой человек, давай, типа, знакомиться. Говорю ему: «Отстань, я на улице не знакомлюсь». А он улыбается, говорит, что каждый день за мной наблюдает, давно уже. Но вот сегодня решился подойти, заговорить. Приглашал на свидание вечером. Я возмутилась и уехала, но он вслед крикнул, что завтра продолжим.

—Так ты поэтому такая довольная?

—И поэтому тоже. Ты же знаешь, я тут придумала одну вещь... Я теперь сразу говорю кем я работаю, и если это не вызывает протеста, ну ни в глазах нет возмущения, ни в словах, значит, можно продолжать разговор. А и вообще, учусь говорить обо всем. И получается же. Я говорю... нянькой работаю... улыбается... Он говорит... я женат... Да и ладно, я улыбаюсь. Нам же нужно обоим... вот то, что происходит.

—Было и у меня такое. Иногда даже поговорить надо с кем-то. Ну и что, что он мужик, что у него жена есть... А было, что я и с женой могла разговаривать так же, как и с ним. Ой, как подумаю... Ведь она же знала, что я с ним была.

—Ты не только разговаривала, но и спала с ним?

—Ну да... сначала был секс, потом разговоры, потом с женой его познакомилась. Было и такое. Причем, мы его не делили. Я не претендовала на него, да и она довольно спокойно пережила его измену. Хотя, это целая история, я, может быть, тебе как-нибудь расскажу. Как давно это было... В той жизни...

Я замолчала, надо бы как-то переходить к важному разговору, а все никак не получается подойти к этой теме. А может в лоб спросить? А то сидит, замечталась о чем-то, задумалась.

—Нина, тут у нас вопрос возник... по твоему поводу...— Нина внимательно посмотрела на меня.— Ну, как тебе сказать... мы тут обнаружили, что ты втихаря еще работаешь...

—Плохо работаю?— удивилась Нина.

—Да нет, просто, ты же не должна...

—Кать, не забивай себе голову. Ну, вытерла я пару раз пыль, чтобы она меня не раздражала своим наличием, что-то там сварила... Какая разница, все равно же, у плиты стояла, заодно думаю, сварю и вам что-то на ужин. Ты же помнишь, я тебе говорила. Это времени много не отнимает. Да и ты была так занята на той неделе.

—Нина, все равно, это — как-то неправильно.

—Ну и что мне, оставлять как есть? Мне же никакого труда не составляет.

—Ой, не знаю, прям...

—Ты не переживай, Кать, я не переработалась,— улыбнулась Нина.

Ну и что с нею делать? Запретить? А смысл? Надо себя просто не устранять из ведения хозяйства. Да, есть у нее и у меня оправдание — моя работа на той неделе. Но я же не пойду больше. Хотя надо сегодня-завтра подарок найти, и купить что-нибудь на тот день рождения. Тоже ведь занятие почти на всю неделю. Значит, решаем так:

—Нин, я же не устраняюсь, и постараюсь, чтобы тебя так не раздражал беспорядок у нас. Можно?

—Ты у меня спрашиваешь?— улыбнулась Нина.— Это же твой дом.

—Да, мой, мой...— вздохнула я, а сама подумала, что не получился разговор. А может и пусть, она даже не просит повышения зарплаты.

===========

Так что, я перенесла поход в магазин на завтра, а сама занималась хозяйством. Перестирала все, погладила, приготовила ужин. Снова много говорили о жизни. Нет, я вот смотрю на нее и вижу себя ту, до замужества, когда все у меня получалось. А сейчас расклеилась... что-то рассыпалось... И никак не находится эта потеря. А может, правда говорят, что с рождением ребенка какая-то часть женщины уходит, или у нее образуется такая незаживающая рана, воронка в энергетическом поле. Поэтому и нельзя рожавшей женщине какими-то эзотерическими практиками заниматься... Блин, что-то читала, но забыла половину. И не восстанавливается мысль. Самое главное, я-то поменялась... и сильно. Потерялся смысл и цель жизни. Все есть. Или это все ерунда? Вот раньше тоже все было, но не было же так плохо.

А может, не потерялось, а приобрелось? Я же ведь не одна, у меня теперь есть Алинка. И она живет, она живет рядом со мной. Она моя, она часть меня. И надо как-то выбраться из этого депрессняка. Любым способом! Надо разбудить интерес к жизни. Как? А просто жить и радоваться. Всему, что происходит. Фильтр сменить. Или цвет очков, через который я смотрю на свой мир, а то надоели мне эти серые оттенки. Ведь и я могла когда-то видеть жизнь, как Нинка сейчас видит.

Блин, я ее понимаю... Вот для меня той, что была раньше, не составляло никакого труда ничего. Все делалось само собой, а сейчас чтобы то же самое сделать надо долго и упорно готовиться с таким трудом себя уговаривать, уламывать, и сделав, не получить никакой радости от этого. Старею, что ли? Не охота. Да и рано мне еще.

Четверг

Худо-бедно прошли и эти дни. Да, во вторник сходили в поликлинику — обязательный визит. Все в порядке, все в норме, все как и положено, и даже не пугали ничем. Потом два дня были заняты подарком, нарядом, подготовкой к празднику... Даже подумала, что к своим праздникам так не готовилась, как к этому дню рождения неизвестного мне мужика. Хотя не совсем неизвестного, я же его видела. Ну и пусть не могу идентифицировать, но покажут. Тем более, Наташка же выйдет на проходную, она и покажет.

Нина знала, куда я иду, еще со вторника, я с нею поделилась. Поэтому сегодня, когда провожала, сказала, чтобы привет передавала Наташке. Я только плечами пожала, мол, если только разговор зайдет.

—Зайдет, зайдет,— сказала Нина, она-то знала.

Могла бы и меня предупредить. Потому как только прошли пропускной пункт, Наташа спросила про Нину.

—Привет тебе передавала,— пожав плечами, сказала я,— только что...

—И давно она у тебя работает?

—Больше месяца, сразу после восьмого марта пришла.

—Ну и как, справляется?

—Да.

—Кать, тебе не нравится эта тема?

—Но ты же хочешь меня разговорить?.. Да, работает нянькой... Да, я тебе в прошлый раз не сказала — постеснялась. А ты откуда знаешь?

—Я вчера тебе звонила, а трубку взяла она. Вот и поговорили. Смешно так звучит... Особенно от Нинки, то Катя, то хозяйка. Прикольно!

—Зато есть время к тебе дойти. Вот будет у тебя ребенок, сама поймешь, как это иногда необходимо.

—Боюсь, мне не хватит сбережений... чтобы и самой не работать, да еще и няньке платить.

—Надо удачно выйти замуж...

—Но не все же такие везучие, как ты.

—И что она тебе рассказывала про меня? Про нас?

—Да ничего вроде такого. Она больше про Алинку рассказывала и про себя.

—Значит, говорит, хозяйка. Ну-ну. А я думаю, чего это она так хитро улыбнулась, когда тебе привет передавала.

—Да ладно тебе! Она сказала, что ей нравится эта работа.

—Мне она тоже так говорит. Ладно. Есть у нас такая подружка. Ну вот такая... Ты мне хоть покажешь, кого мне поздравлять-то.

—Покажу, покажу. Он мне все уши прожужжал, понравилась ты ему. Так мы будем рассказывать, что ты у нас занятая замужняя дама?

—Конечно, будем! Как же без этого. Пусть такую принимает. Он-то хоть не женат?

—Женат.

—Тогда, тем более, надо сразу расставить все акценты, чтобы никаких эксцессов не было.

—Все, пришли.

===========

Ой, этот день рождения. Почти мужской коллектив. Девушек только трое, причем это со мной. И как они работают? Скучно же, наверное. Поэтому Евгений Владимирович — именинник, и позвал меня. Да, странно как-то получилось. Выходит, он не только Наташке все уши прожужжал про меня, все воспринимали меня, как его девушку. И самое главное, ни у кого, даже у меня это не вызвало протеста. Хорошо, хоть «Горько» не кричали.

А вообще, когда Наташка привела меня, Женька сразу же подошел, выслушал мои поздравления, принял подарок, и было несколько минут для разговора, в котором мы наговорили всего и много сразу, чтобы потом не было недоговоренностей и непонятностей. А в начале третьего сели за стол, меня посадили рядом с Женей. Я предупредила его, что пить не буду. Поэтому он всем сразу же заявил, чтобы меня этим вопросом не доставали. Ну и пошел почти нормальный день рождения, если не считать, что я там была совершенно не к месту, особенно для такой роли. Потому что за меня они пили, чуть ли не больше чем за него. Вообще, хороший у них коллектив... Я успела поговорить почти со всеми, с кем о жизни, с кем о работе. Я же не только не пью, но и не курю.

Уж и не знаю, была ли в курсе Наташка, скорее всего, да, что меня хотят свести с ним. Ну и ладно. Я же не против. Как я поняла, все так и задумывалось. Женя даже не стеснялся, когда, выйдя меня проводить, пригласил завтра же на свидание. В любое удобное для меня время. И я же согласилась. Что в три часа мы с ним встретимся в кафе «Паладин». Заодно и поговорим.

===========

Вот я еще думаю, а Нина знает? Сказала ли ей Наташка? Нет, наверное. Но зачем же я согласилась? Может, завтра перезвонить и отказаться? Перенести на следующую неделю, а там может и совсем... Но что я теряю? Или лучше спросить, что я получу? Может, не надо мне?.. Стой, а кто просил полной жизни, новых впечатлений? Вот же они! А я снова гружусь сомнениями. Мы же встречаемся в кафе, а не в постели. И в шесть я буду дома в любом случае. Так что, надо ввязаться в бой, а уже потом и думать.

А Женя, по большому счету, приличный мужик. И красив, и умен, да и вообще... что я загоняюсь? Все уже решено. Кроме одного... Смогу ли я изменить мужу? И опять же... Будто мне кто-то уже предлагает. Он приличный! И он тоже женат! А мои сомнения... К черту все сомнения! Надо жить!

Пятница

Все утро прошло в ожидании, и даже Нинкины разговоры, практически не мешали. Я почти ничего не слышала, то есть теряла мысль после первой-второй фразы. Наверное, совсем не интересно было. Она что-то рассказывала про своего ухажера, но я так и не поняла, с кем же она вчера встречалась, то ли с тем, что на остановке познакомилась, то ли с тем своим женатым. Не важно. Важно то, что я сегодня встречаюсь. А завтра — выходной, и вырваться будет невозможно, я же не придумаю ничего подходящего, чтобы смыться хотя бы на полдня. Но может и не придется смываться. Ой, блин, ну как же я себя накручиваю.

Но только покормила Алинку, сразу же ушла из дому. Бродила по городу, пыталась успокоиться или настроиться. Сама не понимала, куда же у меня больше мысли идут... В какую сторону? Мою бы энергию, да на мирные цели. У того кафе, что мы договорились встретиться, у «Паладина», я была уже в половину третьего. Рано. Пришлось зайти в магазин. Купила ему подарочек. Так безделушка или сувенир... Пусть, хоть что-то.

Но к трем часам я так и не решила, во что же я буду играть? В неприступную девочку, которая в первый день никак не может, хотя, день-то уже второй, или распутную шалаву, которой нужно сейчас и все от него. Хотя, надо бы хоть его дождаться. Может, у него уже есть планы. Ладно, без пяти три я уже сидела за столиком, листала меню — ждала. Время текло медленно-медленно. Эх, надо было договориться на пораньше... Но я вспомнила, что три часа он сам сказал, вот если бы после пяти, тогда можно было бы и... Но я же себя знаю, что ровно в пять у меня начинается мельтешение, разнос, и я не могу адекватно воспринимать ситуацию. И мне надо будет уйти домой быстро-срочно. Ждем. Сколько еще? 14-58. Кошмар! То не дождешься этих официанток, а то уже третий раз проходит мимо, мол, готовы сделать заказ? Не готова еще! Я букв пока не вижу. И не тем голова забита. Чтобы разбираться, что я хочу заказать. Тем более, это он меня сюда пригласил, вот пусть и заказывает на свое усмотрение.

Ну, вот и он! Я глянула на часы — 14-59. А я думала, что он минут на пятнадцать опаздывает. Странная это штука — время. Иногда летит, а иногда кажется, что его волоком тащат какие-то бурлаки. Вот как сегодня.

—Привет, Катя, давно ждешь?

—Всю жизнь,— улыбнулась я.— Привет! Пришла недавно, вот только меню успела взять.

—Выбрала что-то?

—Нет, не успела, я надеюсь на твой вкус. Я же тут в первый раз.

—Ладно, тогда можно меню и не смотреть. Ты сегодня снова не пьешь?

—Нет, не могу. Себе заказывай, я не против.

—Я пива возьму. Девушка!— позвал Женя официантку, которая сразу же прибежала и наклонилась над столиком, чтобы записывать заказ.— Нам «Паэлью», салатик... Ты сок будешь?— мне стоило только кивнуть, он продолжил заказывать:— Стакан гранатового сока и ноль-пять «Рюгена». Пока все.

Ой, как давно хотелось вот так, когда даже сок за тебя выбирают. Не говоря уже про то, что я поесть хочу. Ну, нравится мне, когда за меня могут что-то решить. А то я как-то уже отвыкла от такого, все самой придумывать надо.

Пока ждали заказ, пока ели это огромнейшее блюдо на двоих, говорили почти ни о чем — о вчерашнем дне рождения. Я делилась впечатлениями о коллегах Евгения Ивановича. Но потом Женя заказ себе еще пива, а мне зеленый чай, вот тут и пошел разговор «за жизнь», ради которого мы и встретились. Вообще-то начала его я, оборвав предыдущий разговор не закончив даже мысль, поставила вопрос ребром:

—Жень, ты не разочаровался, пригласив меня на свой день рождения и сегодня?

—Нет, что ты. Я бы сегодня не пригласил, если бы вчера не получилось так замечательно. А тебе нравится быть в центре внимания?

—По-моему, это всем нравится,— улыбнулась я.— Чешет самолюбие.

—Может, тешит?— уточнил он.

—Ну, если для тебя это так принципиально... то, как скажешь. Могу и так сказать. А я правильно поняла, что я была вчера твоей официальной любимой девушкой?

—Если ты согласишься на это, тогда да.

—А я еще не согласилась? По-моему, я повозмущалась минут пять, пока не поняла это. А вообще, ждала, что после очередного тоста кто-то крикнет «Горько!».

—Я предупредил, чтобы без глупостей.

—И тут позаботился... А ты всегда такой решительный и заботливый?

—Не всегда и не со всеми. А для тебя это важно?

—А как ты думаешь? Сидела ли бы я здесь, если бы ты сам не решил такое испытание мне устроить? А решения... Тут иногда для себя трудно решить, что же мне нужно, а когда за второго человека принимаешь их — это очень сложно. Я очень тебе благодарна за вчера и за сегодня. Так редко можно почувствовать себя женщиной, тем более, нравящейся, тем более любимой. Можно я так скажу? Хоть ты и не решаешься это произнести, но я уже это сказала. Я же думаю, что все это не просто так для тебя.

—Говорит, говорит, говорит... Птица Говорун — отличается умом и сообразительностью. Ты чего торопишь события? Не могла подождать, пока я тебе бы сам это не сказал? Или очень горит?

—Прости... Я больше не буду. Хотя ты знаешь, мне же тоже очень-очень нужно поговорить. А не с кем.

—Почему это не с кем? А подружки, а муж? Или он тоже не понимает...

—Он больше не хочет понимать. Разговоры получаются иногда, но зачастую, когда речь идет не о нас двоих, не важно, о наших отношениях или о каждом в отдельности. Зато, когда говорим о чем угодно постороннем — тут мы становимся Цицеронами.

—Ну, я думаю, у нас с тобой такого не будет.

—А закрытые темы существуют?

—Что ты имеешь в виду?

—Могу ли я, например, кое-что спросить про твою жену? Или это приват зона?

—Спрашивай! Я пока не знаю, есть ли эта приват зона. Или от тебя нет. Жена... Ну что жена, была хорошая девочка, потом родила, посидела сколько можно, на работу устраиваться не хочет, говорит, что занимается ребенком...— Женя сказал и замолчал.

—Что-то случилось?

—Еще нет. У меня мальчик — Ярослав, скоро четыре года. Так вот, я тебе один случай только расскажу... а ты сама уже определяйся... Короче с пол месяца назад прихожу я домой с работы, а посреди зала огромная куча земли. Я жену спрашиваю — «Откуда?». Она только плечами пожимает. А у нас на балконе стояло ведро с землей, чтобы пересадить цветы. Так пока она там готовила еду, что-то наподобие лапши «Доширак», Ярик переносил почти всю эту землю в комнату совочком. А когда она поняла, что сын ее подставил, так она его еще и отругала, в угол поставила, что намусорил. А мне так хотелось в другой угол ее поставить. Где она сама была часа четыре, пока ребенок носил эту землю?

—Вот и у меня та же проблема... надо чем-то заняться, а не получается. Другая я стала, неправильная, все, что умела раньше — не получается. А новые умения и способности никому не нужны.

—Так может мне понадобятся?— улыбнулся Женя.

—Не знаю, скорее всего, нет. Сложно быть женой — этот ненавистный быт, сплошная ответственность, сплошной долг, даже секс, как по принуждению, по обязанности. Представляешь, почти разучилась получать оргазм...— грустно улыбнулась я, и махнула рукой, не хочу даже говорить на эту тему.

—Все хорошо только в первый раз, а потом привыкаешь, все прозаично, обыденно. Убивает. И жизнь, и желание...

—А ты думаешь, мы найдем то, что нам не хватает? Что разбудит наши желания, даст новый импульс.

—Попробовать можно, если ты не против.

—Конечно, не против. Как же можно отказываться от чего-то нового, что так ломится в мою жизнь. А еще вопрос, ты же не думаешь менять жену?

—Это для тебя принципиально?

—Да. Я сама не хочу. Тем более, обнадеживать тебя совершенно не хочется. Вдруг ты решишь, что я буду лучшей женой, чем твоя. Отвечаю сразу — не буду. Я никудышняя жена. Увы, я не знаю даже, как это быть хорошей.

—Кать, ну что ты на себя наговариваешь. Ты же сегодня снова побежишь к шести домой, чтобы все было, как положено, как у людей, чтобы муж не беспокоился?

—Как и ты к семи или восьми,— улыбнулась я, мне показалось, что он даже не знает, что я кормлю грудью. Вот сюрприз для него будет.

—Ну а как же. А если я тебе скажу правду, ты не обидишься?

—На правду никогда не обижалась. И, по-моему, я ее знаю...— начала я, но он не дал мне договорить.

—Подожди, я сам скажу. А то ты все сама говоришь, будто я тут совсем никто. А мне же нужно быть мужчиной... Не улыбайся. Я даже знаю, что ты подумала. Что я снова свожу к долгу. Думай, как хочешь. Мне хочется быть мужчиной. Очаровывать, покорять, добиваться. И знаешь, друзья прикалываются, что вот, мол, у тебя все есть, а самое главное, даже любовницу себе не найдешь.

—Может, не заведешь? Как собачку...— улыбалась я.

—Нет, завести — не то слово. Похоже на то, что проститутку не можешь вызвать. Но мне же не нужна проститутка. Я хочу видеть рядом с собой красивую, умную, сильную женщину — тебя!

—Спасибо,— уже ласковее улыбнулась я, пусть и такой плоский комплимент, но ему же доставила удовольствие — позволила проявиться его мужчине.

Вот в таком плане и проговорили до половины шестого. Он не позволил мне даже кошелек вытащить, да и такси вызвал. Хотя перед тем как уходили, он на секунду стал очень серьезным и сказал тоном, не допускающим возражений:

—Я надеюсь, в воскресенье в два мы сможем встретиться.

—Несмотря на то, что мы рассказали друг другу.

—Именно поэтому. Я тебе обещаю, что такое не будет часто повторяться. Я понимаю, что это для тебя будет сложно. Как и для меня, кстати, но это как тест. Звонить не буду. Ждать обещаю 15 минут. Встречаемся у цирка, возле входа.

Я чуть не поперхнулась, но у меня было еще столько времени, и он же угадал мои сомнения. А тест... ведь нужен обоим. И я только кивнула в знак согласия. Он посадил меня в машину, сразу расплатился с таксистом. И я уехала.

Минуты две длилось мое замешательство, но способность думать быстро восстановилась. Я набрала номер Наташкиного мобильника.

—Привет, Наташа.

—Привет, как сама?

—Сама? Ты же понимаешь... Короче, ты знаешь, когда у тебя день рождения?

—А ты что забыла? 14 октября.

—Нет, это ты забыла. У тебя сегодня. А в воскресенье в два часа ты его празднуешь. Я тебе позвоню вечерком, поздравлю, не забудь меня пригласить. И на всякий случай придумай, почему я должна прийти без мужа. Договорились?

—Договорились. Я поняла.

—Тогда до вечера.

—До вечера.

Вот тебе и повод. Экстремальная ситуация вызывает реактивное мышление. Так что теперь это его трудности, как он придет к двум, я же тоже не буду ждать больше 15 минут. А когда поднималась к себе, поняла, что надо бы и Нину предупредить, а то я вся истекаюсь, если на мужа Алинку брошу. Вот же, дома рай и благодать, если Нина здесь...

—Нина, вопрос... конечно, не вовремя, и я обещала всегда заранее предупреждать.

—Что-то случилось,— серьезно спросила Нина.

—Нет, не случилось. У тебя планы были на воскресенье?

—Ты посмотри, где я, а где воскресенье,— улыбнулась Нинка.— У меня даже на завтра нет пока никаких планов. Я буду нужна?

—Очень. Можно не с самого утра, а часов с двенадцати. Сможешь?

—Ну вот, теперь и планы появились,— улыбнулась Нина.— Можно, я чуть раньше сегодня?

—Как раньше? Уже без десяти шесть. Я же дома, конечно, иди... Нин, спасибо тебе!

Нинка только улыбнулась и быстро сбежала. Пока я кормила Алинку, позвонил муж, сказал, что сегодня чуть задержится, придет пьяный и обесчещенный, ну, не позже десяти, сегодня же обычная пятница. А все праздники, как давно было заведено, переносились на укороченный день, поэтому иногда так затягивались, что некоторых увозили после полуночи.

Я была довольна и сегодняшним свиданием, и предстоящим. Вот интересно как получается, вроде бы ничего в жизни не изменилось. Но стоило только получить хоть какое-то задание, так сразу и способы появляются, и мысль быстро работает. А насчет того, что изменить, по-моему, вопрос уже так и не стоит. Конечно, изменю, если дотерплю с Женькиным отношением к красивой романтике. Вот интересно, а он когда планировал мне признаться в любви? Через неделю? Но чего тянуть? Если обоим хочется, если обоим нужно.

Блин... а планы-то могут сорваться... Праздники чертовы! Если он придет поздно, я же не смогу позвонить Наташке. А завтра будет как-то в косяк. Эх... Ладно, будем надеяться на лучшее. Может, придет, все-таки, до десяти.

Ну, хоть немного успокоилась, а-то, прям, бешеная энергия. Интересно, Нинка не догадалась? Да и ладно, не будет же она мужу докладывать. Хотя, они же останутся вдвоем в воскресенье. Да нет, не думаю, что она, такая дура, что ли? Или будет меня подставлять специально. Ей же нет смысла со мной ругаться. Тем более, из-за таких пустяков.

Муж пришел ровно в девять, и не таким уж пьяным. Хотя что-то долго они с Наташкой разговаривали, он ее поздравлял минут пятнадцать, приглашал заходить в гости. Ну вот, все благополучно и решилось. И, наверное, потому даже секс получился... не пришлось бежать в ванную, поэтому тихонько заснула в его объятиях. А всю ночь снился Женька.

===========

В субботу полдня снова провела одна с Алинкой, муж смылся по магазинам, что-то поискать. Не мог просто вызвать рабочих, сделали бы все из своего материала. Так нет же, полдня искал, полдня мастерил. Был занят. Ну ничего, пусть, чем бы дитя не тешилось. Зато классно сделал полочку на кухне. У него и вправду руки золотые — все и сам может делать, не только руководить. Вот только на все нужно время и желание, а его же не всегда найдешь...

Воскресенье

А Нинка пришла в одиннадцать. Ох, сколько же было радости у обеих, будто сто лет не виделись. В тот же день заметила, что Нинка ведь не балует Алинку. Потому что слушается она Нину с одного слова, не то, что нас с мужем. С нами можно как-то добиться. А если Нина сказала, Алина сразу успокаивалась. Как она так смогла? Так как муж был дома, ни о чем серьезном, да и о несерьезном тоже, с Ниной не говорили. И я, похоже, не прокололась своим поведением. Дождалась положенного времени, покормила, быстро оделась и сбежала на свидание.

Ой, даже не знаю, чего можно сегодня ждать. Ладно, буду принимать все, что он предложит, не буду торопить события, чтобы ему планы не ломать. Ведь он знает, что делает. У входа в цирк появились оба ровно в два. Точность вежливость королей и королев.

—Привет, до скольких сегодня смылась?

—Привет. Я до пяти. А ты?

—Как и было сказано — на час позже, не раньше шести. Я же должен проводить даму. Кстати, ты не хочешь в сауну сходить?

—Нет, не хочу.

—Неужели стесняешься?

—Жень, мне же не пятнадцать лет — стесняться. Я не люблю сауны, там жарко, а у меня голова сразу начинает болеть.

—Хорошо. Но, все равно, надо бы это проверить.

—Что ты еще придумал?

—Сюрприз. У нас есть целых три часа. А с нашей сидячей работой ходить надо больше. Пошли, погуляем.

—Я так и думала,— улыбнувшись, вздохнула я.

—Что ты думала?

—Не скажу, а то скажешь снова, что у меня терпения нет.

—Так может, мне в тебе это больше всего и нравится.

Мы гуляли по центру, сказать, что я боялась встретить кого-нибудь из знакомых — не было такого. Может, я и встретила кого, но то ли они меня не узнали, то ли я не заметила. Мы шли и разговаривали. Как интересно было слушать его, как и какие он ставил перед собой цели, как выполнял... И самое главное, кажется, я поняла, к чему он все вел! К тому же что и у меня! Все цели закончились! Правда у него было еще хуже: у меня же цели были только по семейной и личной жизни, а у него еще и по работе. Но этого он пока еще не сказал, как остановились у какого-то бутика.

—Зайдем?— спросил Женька.

—Зачем?

—Я хочу тебе подарок сделать.

—Белье?— посмотрев, куда он меня ведет, удивилась я.

—Отличается умом и сообразительностью.

—Поняла, надо раздеть меня и оценить, насколько я разжирела сидя дома, на шее мужа.

—Ну, насчет того, что разжирела, не скажу... добавишь еще пяток килограмм — будет самый класс. Но это через одежду так кажется. Может, посмотрю внимательнее, уточню. Мне совсем не по вкусу жареные дрова.

Я улыбнулась, а потом дернула его за рукав и улыбнулась еще шире.

—Ты чего?— наступила его очередь удивляться.

—Так может, ты и зубы посмотришь,— сказала и открыла рот.

—Кать,— став чуть серьезнее, Женька приструнил меня. А мне нравилось и дурачиться, и подчиняться. Ему ведь тоже нравилась эта игра.

—Выбирай подарок, размер 75C,— я посмотрела на него, и улыбнулась хитро... посмотрим, что ты выберешь.

Он долго-долго разговаривал с продавщицей о преимуществах и недостатках той или другой модели. Я стояла и делала вид, что мне совершенно все равно. Женька выбрал две.

—Вообще-то, вот этот комплект мне нравится, а второй — на всякий случай.

—А мне нравится твой выбор, и кажется, в самый раз,— я взяла тот первый, который он предложил, и пошла в примерочную.

Там разделась, внимательно осмотрела себя, да ничего вроде бы страшного и нет, особенно если ему такие пухленькие нравятся. Надела белье, позвала Женьку в примерочную. Уж не знаю, на что он больше смотрел, на белье или на меня. Но стеснения у меня не было никакого. Когда он сказал, что ему нравится этот подарок, я только улыбнулась и стала медленно его снимать. Предоставила ему возможность рассмотреть меня. И, как мне показалось, ему действительно нравятся сытые женщины.

—Ну что, можно одеваться?— улыбаясь, спросила я.

—Надо одеваться,— вздохнул он, но потом все же решился, подошел поближе, обнял меня и поцеловал крепко в губы.

А хорошо! И заводит! Изменю, все равно. И кажется, очень скоро.

—А ты смелая! И... те предыдущие рекомендации остаются в силе: больше пяти не стоит прибавлять. Хотя ты мне и такая нравишься... очень!

Он забрал комплект и, оставив меня одеваться, пошел к кассе выбивать. Через пять минут мы веселые и очень довольные вышли из магазина. Тест был пройден. Осталось теперь только попасть в постель.

Вот, теперь он закончил свой рассказ, сделал выводы, что возможно со мной он как раз и найдет то, чего не может сам давно найти. Пили кофе в «Коллекции». Правда, снова пришлось корректировать его выбор. Слишком крепкий не хотелось, заказала полегче. Хотя мне и крепкий нравится, но Алинка спать не будет. Тут же в кафе я его расспросила, что же рассказала про меня Наташка. Оказывается, почти ничего. Ну и хорошо — больше свободы для признаний. Но самое главное, он ничего не хотел у меня спрашивать. Значит, это такой период у него — надо самому выговориться. Как было с Борисом в первое время, но ведь дошли и до моих проблем, как только его закончились. Да, договорились встретиться только во вторник. Работу тоже ведь надо кому-то делать.

Без десяти пять он посадил меня на такси, и я уехала домой. Но не сразу, зашла еще в магазин, походила там, рассматривая витрины, чтобы немного перестроиться, чтобы выветрился этот дух предчувствия измены... И купив что-то совершенно ненужное, но которое может все равно пригодиться, пошла домой. Дверь открыла ровно в шесть. Дома было все в порядке. Даже еда приготовлена, чтобы мне не суетиться, не готовить мужу, тем более, я же со дня рождения, голодной быть не должна. Нина покрутилась минут десять и смылась, попрощавшись до завтрашнего утра.

С мужем поговорили о Наташкином дне рождения, о Нине, о том, как она тут была, не наезжал ли он. Да вроде бы нет. Все было тихо и спокойно. Вообще, и весь вечер также прошел, и спать легли пораньше.

Вторник

Понедельник прошел ни шатко ни валко, до обеда крутилась по дому, вроде бы пыталась что-то сделать, вроде бы и не сделала ничего, но высидеть еще и после обеда было невмоготу, поэтому смылась сразу же, как только уложила Алинку после обеда. Пошла в салон красоты и там провела пять часов. Домой попала в шесть десять. Но сегодня Нина даже не переживала, я предупредила, что не успеваю. И ничего страшного, даже Алинка не ревела.

Зато в ночь с понедельника на вторник меня снова одолели сомнения. То, что завтра это уже должно свершиться, гарантированно процентов на 90. А вот надо ли это мне? Ведь знаю, что надо, знаю, что если я этого не сделаю, я себя не прощу. А если все же решусь? Как я потом буду смотреть в глаза мужу? Хотя ведь в жизни приходилось же изменять. Когда я знала, что люблю одного, спала с другим. Было неприятно. Сама себе казалась грязной. Но тогда были другие условия, другие обстоятельства... И по-другому нельзя было поступить. И только поэтому жена его простила, потому что он ее всегда любил, только немного забыл об этом. А я была как катализатор... Я сделала свое дело, напомнила ему про его же любовь и ушла в свою жизнь. И самое главное, ведь тот раз был последним. Я не думаю, что он на сторону посмотрел хоть раз.

Ладно. Завтра будет день, и будут решения этого дня. Что-то мне кажется, что я строю, строю планы, а они какие-то несерьезные получаются. Потому как столкнувшись с реальностью, оказываются нежизнеспособными. Приходится все время по ходу корректировать. Спать! Завтра будет интересный день.

===========

Уж не знаю, что там себе придумала Нина, но сегодня разговор как-то не пошел у обеих. Наверное, каждая думала о своем, и поэтому ничего со стороны не могло повлиять на ход мысли каждой. Я готовилась именно к интимному свиданию, которое должно было окончательно решить, что же мы начинаем. Или даже не будем, если, вдруг, ничего не получится.

Я примчалась к больнице на углу Кольцовской и 9 Января ровно в 14-00. Он тоже был точен. Странно он выбирал места для свиданий — каждый раз в другом месте. Но эта его пунктуальность радовала. Единственная трудность, это мой график кормления и его работа. С этим я так и не решила, что делать. Вот сегодня и определимся.

Он повел меня в «Феникс», в номер молодоженов. Да, не думала, что меня так можно удивить. Я сама бы хотела тут быть в ночь после свадьбы. Хотя... где эта свадьба и где эта ночь? У меня уже был четвертый месяц, и мучилась страшно. Так что ту ночь и с тем мужчиной перенесла на эту — с Женькой.

Он был предупредителен и нежен, он так ласково меня раздевал, он так меня хотел... Я видела, знала, чувствовала... Но он не спешил, он мне рассказывал, как ему нравится мое тело, какое оно чувствительное и нежное. Он гладил меня, целовал... Я пробовала приспособиться к его поведению, мне жутко хотелось принять его, а он никуда не торопился. И самое главное, мы уже час лежали в постели, а он только дошел губами до груди. Он взял сосок в рот, несколько раз провел по нему языком, втянул сильно, как Алинка. Я почувствовала, как молоко брызнуло. Но он не испугался. А я же его не предупреждала! Значит, он знал! Он поднял глаза, и наши взгляды встретились. Он будто спросил: «Можно?» Я только пожала плечами и закрыла глаза.

===========

Все! Всякое желание пропало. Не знаю, что переключилось в голове, но всякое желание его, как мужчины вдруг исчезло. Я поняла, что даже если что-то сегодня и получится, то это будет наш последний раз. Я больше не хочу. Ничего не хочу! А он уже целует другую грудь. И он совсем не понимает, что мое тело уже не возбуждается. Он ничего во мне не понимает! А все его понты и разговоры — полнейшая хрень. Мужчина он... Стало так обидно. Слезы предательски потекли по щекам.

Ну, наконец, заметил...

—Катя, что случилось?

—Ничего. Извини, я не могу. Я не смогу. Прости.

—Но что случилось?

—Тумблер перещелкнул. Все желания пропали.

Я плакала, он утешал, успокаивал... Да, он признался, что только вчера выпытал у Наташки, что у меня есть дочка, что я ее кормлю. Да, он знал об этом. Но, блин, оба хороши, ни я не сказала, ни он не предупредил, что знает. А тело сработало не в ту степь, мозги... они же не всегда управляемы. И сработало так.

Проплакала я где-то час. Так у нас ничего и не получилось. И на следующее свидание я даже не пообещала, что приду. Я уже оделась, как вдруг, мне дошло, что он надеялся, он старался... Я открыла кошелек, отсчитала 500 долларов, протянула ему.

—Прости, я все испортила. Ты на меня потратился, возьми, пожалуйста. Не люблю долгов.

—Кать, ты совсем хочешь все испортить. Не надо, пожалуйста. Я не возьму.

Я вздохнула и положила деньги на место.

Домой попала вовремя. И хоть была расстроена, но кажется, никто не заметил, а если и заметили, то все равно ничего не сказали, ни Нинка, ни муж. А я... при первой возможности завалилась в постель и задремала, чтобы ни о чем не думать. Завтра будет легче, завтра и подумаем.

===========

Часов в одиннадцать, когда Алинка занялась сама своими делами, Нина не выдержала нашего тягостного молчания и спросила:

—Кать, ты же сегодня на свидание не пойдешь?

Я только подняла на нее суровый взгляд, и шумно задышала.

—Нет, я тебя не осуждаю, не вмешиваюсь в твою жизнь. Но ты такая счастливая ходила с того дня рождения в четверг, и вчера пришла совсем убитая. Если хочешь, давай поговорим, не хочешь — не надо.

Ну вот, Нина — не Алинкина нянька... — подруга.

—Может, ты и права. Не могу никак прийти в себя. У меня не получилось. Да, хотела, но не смогла.

—Так это же в принципе, хорошо, что не смогла. Или так положено в семейной жизни, чуть пожить вместе и бегать друг от друга на сторону? Ты чего переживаешь?

—Так я же хотела...

—Знаешь, как звучит для меня все это: я хотела спрыгнуть с 12-го этажа, и не смогла. Может, Бог уберег?

—Серьезно? Хотя, ведь правильно. Изменять — грех. Спасибо, за подсказку. Не хочу я больше такого,— я вздохнула, задумалась, начала раскидывать все, что себе накрутила за это время. Немного помолчала, но чтобы Нинка не думала, что не хочу с нею говорить, спросила:— У тебя как?

—Странно и непонятно. Что-то происходит глобальное, а я никак не освоюсь. Сама запуталась...

—Что же может быть странного? Говорить можете?

—Можем.

—А в постели?— я перехватила недоуменный Нинкин взгляд, уточнила:— Ну, секс же у вас был?

—Не знаю.

—Не поняла, как это не знаю?

—Да вот так... Запуталась я. Ну да, мы уже были несколько раз вместе. Я даже отдавалась ему. Но это не главное. Понимаешь, секса больше, когда он на мой шаг в правильном направлении чмокает в губы или целует за ушком.

—Какие интересные отношения. Значит, все время разговариваете?

—Нет, бывает за всю встречу ни слова, кроме привет-пока. Можно же и помолчать, подержаться за руки, посмотреть в глаза, подышать вместе...

—А он не говорит, чего он хочет?

—Говорил. Хочет видеть во мне женщину.

—А он, выходит, не видит. Может, легче тебе ее показать.

—Понимаешь, какая штука, он видит! Это я туплю. Вот когда начинаю, когда проблески какие-то появляются, вот тогда он так радуется.

—Ой, вот бы мне такого. Я же тоже запуталась и погрязла. Не-не-не... не заморачивайся. Он же твой... отбивать не буду.

—Он же женат... Какой он мой?

—Ну, значит, ее... Хотя, скорее всего, свой собственный. На жену часто жалуется?

—Мы про это не говорили еще. Чаще про меня.

—Какой странный молодой человек. У меня, обычно, наоборот. Все грузят своими проблемами, жалобами... Нет, ты мне объясни, все-таки... чем же можно заниматься, если не говорить и не в постели кувыркаться?

—Отучил меня от неравенства в отношениях. Как ты относишься к мужским слезам?

—Терпеть ненавижу! Он что, плакал при тебе?

—Да все из-за этого... из-за моей работы. Ты помнишь, я тебе сказала, что это тест для каждого, с кем я начну встречаться.

—Помню, конечно. Ты еще говорила, что тебе эта работа нравится больше, чем бухгалтерия.

—Говорить, мы много чего говорим. А вот принять и поверить в то, что сама говоришь — это же совсем другое дело. Знает, кем я работаю. Смирился. Но когда я сказала: «Кто ты, а кто я», он завелся, чуть ли не ругался. А потом я еще одну хрень учудила, он так на меня посмотрел, сказал: «Доигралась»... и тут такое началось... Ты помнишь, не хотела рассказывать, что ты творила в постели. Вот я не могу и хочу даже вспоминать про это...— Нина замолчала.

—Нина, хоть намекни, о чем речь?

—Он говорит: «Будешь командовать, издеваться, унижать, пока мне не надоест».

—Тебе?

—Нет, ему. И понимаешь, когда его наказываешь — он терпит, даже ластится, когда жалеешь или хвалишь — он плачет. Кричу: «Ты мне делаешь больно!» А он только отводит глаза...

—И долго эта бредятина продолжалась?

—Почти двое суток. С перерывами конечно. Я ненавидела себя...

—И как это закончилось, если не секрет?

—Он сказал: «Теперь ты поняла, как ты мне больно делаешь? В следующий раз будет в два раза дольше, и на твоем месте буду я».

—А может, он хочет над тобой поизмываться?

—Кать, ты понимаешь, что ты спросила?!! Я тебе скажу, что три часа это выдержать невозможно. Именно, на моем месте, когда выше. И если по моей милости я ему так больно сделаю... я не знаю, что будет... Не хочу!

—Не поняла, но верю на слово. Не такой он простой, этот твой... избранник. Не знаю, я на твоем месте сбежала бы от таких отношений.

—Я не могу сбежать. А он не хочет неравенства, любого. Поэтому если эта тема хоть как-то проявится, сразу же начнется новый этап этой чудовищной игры. Я даже боюсь...

—Страх — плохое чувство.

—Знаю, вот и учусь быть равной. И женщиной, заодно. Понимаешь, будто шелуха лишняя облетает с меня, а иногда так больно отрывается, если намертво приросло. Но мне кажется, я становлюсь другой.

—Да, чужая душа — потемки.

Снова повисла пауза, но теперь каждая думала о своем. Не знаю, о чем там думала Нинка, я же вспоминала, как я становилась женщиной. Может, не довела процесс до конца, на постели остановилась. А человеком быть так и не научилась. Мои размышления перебила Нина:

—Кать, а можно я завтра отгул возьму? Я ведь тоже хотела пораньше тебя предупредить, но когда ты была занята, я даже не осмелилась начать разговор об этом... Мне нужен один день, я думала: или сегодня, или завтра. Отпустишь?

—Без вопросов. Тем более, мне же на свидание не бежать,— сказала я и улыбнулась, мне так легко далась эта фраза! И вчерашний инцидент с Женькой показался такой безобидной нелепостью... И уже совсем не было больно, хотя проснулась совесть: в любом случае — хотела же! И целый час лежала перед ним голой. И он столько меня ласкал! А это же тоже измена. А может, я неправильно вопрос поставила, не потому я переживаю, что не получилось трахнуться, а потому что изменила, все-таки, как бы я для себя это не называла.

Хорошо, что Алинка потребовала Нинку к себе, а я сидела, думала. Переваривала и эту новую для себя информацию и сопоставляла ее со своей жизнью. Минут тридцать я была где-то не здесь, почти в отключке, но жить-то дальше нужно. Достала записную книжку, полистала. Не нашла никого, с кем бы я хотела встретиться. Наташке звонить не хотелось совсем. На работу? Позвонила, поговорила с Викой, так — ни о чем. Попросила переключить на мужа. С ним что-то обсудили, попросила денег, желательно в рублях, не хочется идти менять. На вопрос:

—Что хочешь купить?

—Не знаю еще,— честно призналась я.— Просто захотелось подарок себе сделать. Можно?

—Ладно, принесу.

Ну вот и поговорили... И ни слова, ни полслова про всю ту неделю, про жуткие перепады настроения, что он, не видел что ли? Видел же! Но значит, решил так, что я перебешусь, и так как не будет интереса с его стороны для подхлестывания меня, все у меня быстро перегорит. И еще интересно, во сколько он оценит этот мой подарок, за то, что я вернулась, если он понял также, как и Нинка?

Краем глаза я заметила, как она работает. Пока Алинка снова там затихла, а я еще не вышла из своего полу-транса, Нинка быстро прошлась по комнате, в которой я сидела, смахнула пыль, и три минуты не прошло... А я бы потратила на это не меньше часа... Потому что для меня это — дело. Прав был Паркинсон: «Работа занимает все отведенное для нее время». У Нинки его мало, она же что-то там и на кухне успела помыть, и на все ушло не больше нескольких коротеньких минуток. А мои минуты, то летят как бешенные, то тянутся как резиновые, хотя в итоге и от тех и от других не остается ничего. День прошел и фиг с ним. Пустота.

А идти все равно придется. Хоть куда-нибудь.

А вообще-то, хорошо, что утром поговорили с Нинкой. Теперь можно было хоть парой слов перекинуться, напомнить себе, что есть еще и внешний мир, осознать его касанием хоть каким-то органом чувств. Хотя о наших мужиках мы больше не говорили. Ну их, этих мужиков. Зато она меня запросто отпустила погулять.

Так что после обеда я тупо бродила по улицам, смотрела на вступающую в свои права весну, и хотя это было совсем не так, как в тот день, когда я опоздала, но в любом случае, в городе было легче, чем в моей тюрьме-квартире. Тем более, завтра же целый день быть одной. Забрела в салон сотовой связи, чуть ожила, купила себе новый телефон. Снова ходила по городу. Домой вернулась в начале шестого. Попыталась всучить Нинке свой старый телефон. Она только долго-долго смотрела на меня... И лишь только она протянула руку... у меня переменилось решение.

—Подожди, сейчас...— я вытащила СИМ-ку из нового телефона и протянула уже новый ей.— Неправильно все. Я тебе этот дарю. Ты не будешь обижаться?

Нинка улыбнулась, на этот она согласилась гораздо быстрее. Значит, я правильно решила.

—Спасибо, Катя. Это слишком крутой подарок. Но все равно, спасибо.

—Ты прости меня, я веду себя, как дура...

Нинка только вздохнула, мол, жаль... что ты так считаешь, но я чем могу тебе помочь?

—Хорошо, что у тебя выходной завтра появился, а то я как подумала, что с воскресенья по субботу — это же целых семь дней. Ты же помнишь, что там аж три дня выходных будет — субботу на понедельник перенесли.

—Как представлю, страшно становится... Я за два дня так устаю без Алины... Знаешь, гораздо сильнее, чем в первые дни с нею.

—Что я без тебя делала бы... Ты сегодня не спешишь?

—Не гони сейчас меня... я вовремя пойду. Мне очень редко надо пораньше уйти. Тем более, я же поздно прихожу, так что некоторые дела успеваю и утром сделать.

—Нин, а предупредить и прийти попозже, уйти пораньше тяжело?

—Я и так уже пару раз отпрашивалась...

—Ладно, ты знай, что у тебя есть это право. А договориться — это же не тяжело.

—Хорошо, я попробую себя на это уговорить. Ты бы мне хоть показала, как этим прибором пользоваться...

—Ставь СИМ-ку, сейчас покажу... То есть, вместе будем разбираться.

И до шести мы занимались этим новым телефончиком, даже в инструкцию смотрели. Потому как я им тоже не пользовалась, мне только чуть-чуть показали в салоне.

Ну вот, она ушла, я кормила Алинку, пришел муж, принес денег, по виду — тысяч сто, а там и кто его знает: пачка похожа на нормальную и сверху — тысячная купюра. Практически и не говорили. Он включил комп, что-то искал в Интернете. Ну, может и к лучшему. Не надо ничего объяснять, а то вдруг придется рассказывать. А если и у него есть такая же тайна от меня... Не дай Бог!