Глава 24. Новые задачи

Hihil habeo, nihil timeo.

Ничего не имею — ничего не боюсь.

Дорога домой была легче и тоже без всяких приключений. Миша не сильно торопился, он ехал и всë время думал, о том, что расскажет Алëнке: своë новое мировоззрение. Что жить надо сегодняшними насущными проблемами, то есть, задачами. Пусть у него только одна задача сейчас — вытащить деньги Лене на квартиру в Питере. Самое простое решение — взять кредит. Но с чего его потом отдавать? Ладно, это задача на потом. В нынешней ситуации он ещë усугубил своë положение — бросил фирму на 10 дней, значит, придëтся разгребать завалы... не меньше недели, а не так, как в прошлый раз, а потом... нужно будет заработать ещë. На чëм? Хрен его знает. Но заработать НАДО! С Алëнкой надо просто объявить всë, что ему хотелось бы, если уж она взялась решать все их вопросы, но и не ждать, пока она их выполнит, а самому тоже стараться. Сделать нужное для себя, а если получится, то ещë и ей помочь... С родителями... да, это проблема, папе Алëнка понравилась, а с мамой... нужно отложить решение вопроса месяца на три-шесть... «И уж я думаю.. Алëнка найдëт с нею общий язык. Стой! Я снова на Алëнку переваливаю? Нет! Я сам еë уговорю! Пусть хоть однажды мама меня услышит. И вот теперь всë встало на свои места». В Воронеж он попал в начале девятого, остановился у своего дома. Позвонить или зайти сразу? Обещал позвонить... и чтобы не было разочарований.

— Привет, Алëн. Не разбудил?

— Привет. Не разбудил, я завтракаю.

— Я приехал.

— Ты уже в Воронеже?

— У дома.

— А чего не заходишь?

— Я обещал позвонить, — признался Миша. — Так я захожу?

Алëнка была при параде, готовая к выходу, стояла у раскрытой двери, когда открылся лифт. Рядом у еë ног крутилась Софочка. «Моя семья», — улыбнулся про себя Миша.

— Привет, я вернулся. Пустишь?

— Привет! — радостно улыбалась Алëнка. — Проходи. Будь как дома.

— Издеваешься?

— Да нет, — вздохнула Алëнка, — просто мне надо убегать, там Виталий не приехал ещë? Я такси вызвала минут за пять до твоего звонка.

— Ты даже не соскучилась?

— А что, было надо?

— Алëнка, — Миша обнял свою девочку. — Как я по тебе соскучился! — он прижал еë к себе, поцеловал.

— Задушишь, — выбираясь из объятий, сказала Алëнка. — Миш, мне, правда, сейчас некогда. До вечера можешь потерпеть? Вот, и Виталий подъехал, — Алëнка нажала отбой на мобильнике.

— Хорошо, а может не до вечера? Может, чуть раньше встретимся?

— Может и раньше. Ты чем сегодня планировал заняться?..

— Сейчас позавтракаю, перья почищу и на работу надо, я же там всë бросил. Ты помнишь?

— Я всë помню. Ладно, я убежала. А всë-таки, хорошо, что ты вернулся. У меня терпенья осталось только на два дня.

— Так серьëзно? И что бы ты сделала?

— Так послезавтра бы и решила. Я убежала, мне правда, очень некогда. Очень важную встречу назначила. Ты же не предупредил вчера.

— Ладно, беги, у нас ещë столько времени есть... Созвонимся.

— Ну конечно, — Алëнка чмокнула его в щëку и убежала.

Миша принял душ, побрился, позавтракал и поехал на работу. Его появление было встречено так, как будто, он вчера тут был, то есть, как будто, ничего необычного не случилось. Миша, не заходя в свой кабинет, прошëл в бухгалтерию. Узнал, что пришло за время его отсутствия, посмотрел отчëт по НДС, который сдали ещë вчера. Вообще-то, он заметил какую-то неправильную улыбку у главбухши. Но выяснять, из-за чего она, не стал. Похвалил за хорошую работу. Спросил, как тут вообще... без него?

— Справляемся. Сами видите.

— Ладно, я у себя. Буду завалы расчищать.

Но в кабинет он сразу не добрался, секретарша пристала с каким-то дурацким вопросом, и пока он с ней разговаривал, дверь его кабинета открылась, вышли каких-то два мужика, а следом... Алëнка. Мужики попрощались и ушли.

— Михал Иваныч, здравствуйте, — улыбнулась Алëнка. — Вы ко мне? Проходите.

Миша аж дар речи потерял. Он окинул всех взглядом. Все знали, и никто не сказал. Он прошëл в свой кабинет. Алëнка смотрела, куда он пойдëт? За свой стол или не решится?.. Миша тоже остановился.

— И что это вообще значит? — наконец, спросил он.

— Ничего не значит. Я сейчас договор подписала, он у тебя на столе. Ты бы мне мог доверить право подписи?

— Ну да, мог бы.

— Ну вот я такую бумажку составила. И листочек нашли с твоей подписью, так что на полном основании я временно исполняла обязанности директора.

— А почему мне никто не сказал?

— Так некому было сначала говорить. Тем более, я предупредила, что тот, кто скажет тебе, что я тут переворот учинила, того без выходного пособия сразу уволю.

— Ты в своëм репертуаре, — улыбнулся Миша. — И давно ты здесь руководишь?

— С девятого. Ты договор посмотри, вроде бы, ничего не забыла. Тебе же его выполнять... или мне?

— Сейчас посмотрю. А выполнять... нам. А как твоя работа, учëба?

— Ну на учëбу пришлось временно забить. Ни разу за неделю не была. Но предупредила, что это временно. А свою работу можно и тут делать.

— Четвëртая работа... Понравилось директорствовать?

— Ага, столько нового узнала, — улыбнулась Алëнка. — Вообще, у тебя хороший коллектив, без них бы я не справилась.

— Не думаю... ты с чем угодно можешь справиться.

— Но без них было бы труднее.

— Ты знаешь, что я тебя люблю, счастье ты моë?

— Ну откуда же? Кто мне об этом хотя бы сказал?

— Так вот, говорю. И вообще, мне столько надо тебе рассказать... И ещë приказ надо сделать... Принять тебя на работу с первого марта заместителем директора с правом первой подписи.

— Прикольно, — улыбнулась Алëнка, — дважды замдиректора... Но тут даже с повышением.

==========

Устройство на работу. Вере даже смешно стало, когда ей сказали, какую зарплату ей готовы отвалить... аж тысячу восемьсот! И это было много. Потому как в детском садике, было второе предложение, и работать надо было дольше на три часа в день, и зарплата была ещë круче — девятьсот пятьдесят. Да, если бы она знала, когда поступала на психфак, что так востребована еë специальность, может, раньше задумалась. На работу выходить надо было только на следующей неделе. Заодно, она получила все инструкции, необходимые для работы: методички, тесты и прочее. В пятницу она весь день занималась изучением этой лобуды, и решила, что всë это положенное, она, конечно, будет делать, но надо будет ещë кое-чем заняться, иначе, так совершенно нельзя — совсем не интересно.

В субботу с утра позвонила Ира, напрашивалась в гости назавтра. В принципе, можно было и встретиться, но решили созвониться ближе к вечеру. И правильно, что так решили. Встрече не суждено было состояться в эти выходные. С Игорем произошëл очень крупный разговор. Вера, наконец, поняла, почему у них появилось некоторое несоответствие и непонимание. Слово за слово, разговор как-то сам собой перешëл к официальному оформлению их отношений. Вера сначала не поняла, почему он так настойчиво предлагает, но так как время любых вопросов ещë до сих пор у них не прошло, Вера решилась спросить напрямую:

— Игорь, скажи честно, что изменится, если мы поженимся?

— Ничего не изменится. Я со своей стороны гарантирую, что жить будем также, может быть даже лучше.

— Нет, я всë равно не понимаю. Смысл этого?

— Смысл? Я хочу нормальную семью. Так можно? Это для тебя смысл или нет?

— А у нас она пока ненормальная? Ты это хочешь сказать?

— Верочка, ну что ты, нормальная и сейчас. Просто, знаешь, мне не двадцать лет. Мне хочется, чтобы у меня был сын или дочка. Нужно мне, понимаешь... Ты что, этого сама никогда не хотела?

— Хотела... Но как же моя работа, учëба, дело?

— Вера, а три месяца назад? Ты помнишь себя, какая ты была, например, на Новый год? Неужели и тогда у тебя были эти планы, связанные с работой, с научной карьерой?

Вера насупилась. Конечно, Игорь прав, не было у неë таких планов. Была надежда, что когда-нибудь она найдëт работу, которая будет ей по душе. Но даже предпосылок таких не было. И если бы Алëнка еë не вытащила из магазина посреди рабочего дня, и не произошло Вериной инициации, она, может бы, до сих пор думала, что надо что-то поискать... мужика, работу, чëрта лысого. Губы Веры задрожали, она посмотрела на Игоря: ну зачем ты бьëшь? А вслух сказала:

— Игорь, пожалуйста, не надо. Я знаю и помню, но ты понимаешь... дали такие хорошие карты в руки и вдруг говорят: всë, бросаем, надоела эта игра. Представляешь, как обидно. Я же хотела...

— Вер, мы с тобой сколько раз говорили: бери, пробуй, действуй. Попробовала... Не совсем то получилось. Так?

— Да, не получилось, если быть точной.

— Поехала учиться. Тоже ведь не совсем то хотела получить там. Как будто я не видел или не чувствовал. Ладно. Ты сейчас устроилась на работу. В понедельник сходишь в первый раз, посмотришь, что там, понравится ли тебе, не понравится, сможешь найти что-нибудь нужное для себя — не знаю. Вчера сама говорила, что если всë сделать, что от тебя требуется, то ни пользы никому не будет, ни тебе, ни детям, и опыта не прибавится. Это я говорил или ты?

— Я. А если сейчас рожать ребëнка, то в аспирантуру можно осенью и не поступить.

— Вера, если у тебя останется это желание, поступишь годом или двумя позже. Главное, я с тобой буду. Ну что ты загналась с этой карьерой? Задача у тебя хорошая, но не совсем выполнимая. Или надо ещë придумать другие способы. Так, как с Ирой, можно, конечно, повторить. А потом снова будешь лежать в полном отсутствии сил неделю-две. Причëм с негарантированным результатом. Хорошо, что Ира такая, да и ты еë знала хорошо. А что будешь делать с чужим человеком? Как тебе довести его до состояния, чтобы он тебе поверил? Как Патти Хëрст? Держать три дня в багажнике, потом вытаскивать, приставлять пистолет к виску и насиловать? Ты помнишь, сколько еë перепрограммировали? Два месяца. Но не только же в этом проблема: как заставить поверить. Ещë нужно найти новые установки, которых у тебя до сих пор нет.

— Но если я буду сидеть дома с ребëнком, их ещë меньше будет. Откуда они появиться могут?

— Да могут появиться в любой момент, вне зависимости от опыта и обстоятельств. Вот ты знаешь, откуда у Алëнки появилось? Она написала статью про меня в «Коммуну», там еë порезали, пару абзацев дописали... Испортили еë картинку! И она взорвалась! И сразу стала автором, как Сэлинджер, который за одно изменëнное слово в книге требовал уничтожить весь тираж. Она так билась в редакции, но меня выслушала и за один день сделала несколько шагов вперëд к своей цели, которую тогда даже не осознавала. Но с другой стороны, ты видела, какая она потерянная ходит? И у неë не получается. Дорога — нехоженая, спросить не у кого, а надо идти, чтобы очередной шаг был хотя бы приблизительно виден. А в полной темноте, она хочет нестись с той же скоростью. Ты знаешь, чем она занимается сейчас, всю эту неделю?.. Она тебе не жаловалась?

— Нет, она говорила, что занята очень.

— Так вот, Миша уехал, а она взяла на себя руководство его фирмой, ничего не понимая в оптовых поставках. Что она там натворила, одному Богу известно. Причëм, она два дня пыталась что-то там сделать, и только потом обсуждает со мной, что у неë получается. И при этом, она ещë работает у меня, пишет статьи и книгу. Вот она не задумывается о том, что она делает сама или для себя... Но если в еë сферу влияния попадает другой человек, еë система начинает сбоить. Я хоть и знаю, что Миша вернëтся, но каким? Этого никто сказать не может. Ладно, если он вернëтся, то как сможет жить с нею? С еë-то скоростями, пока он делает один шаг, она два оборота вокруг земного шара может совершить. У каждого свой темперамент. И ты знаешь, мне страшно, что когда-нибудь она в своëм беге-полëте наткнëтся на что-то непреодолимое, расплющит сама себя. Жалко будет.

— А ты уже не спешишь? Не бежишь, как она?

— Нет, не бегу. Есть материальный план, на котором бегать с такими скоростями опасно. И есть духовный, где можно носиться со сверхсветовыми скоростями. Я тоже там мечусь. Вот пытаюсь наладить новую систему жизни. С теми установками, которые получил с Алëнкой и с тобой. Даже с тобой больше.

— Правда? И почему это?

— Ну, понимаешь, самое главное, я понял, что не хочу быть одиноким волком. И ты сразу рядом появилась. И теперь я учусь жить не один. И я готов с тобой на многое такое, чего ни с кем бы не позволил себе. Ты мне веришь?

— Верю. Но и ты меня пойми... Выскочила на поле неограниченных возможностей, а мне сразу говорят: «Успокойся, посиди дома, отдохни, займись более важными делами: ребëнка роди, воспитай... потом внуков».

— Ты на меня обиделась?

Вера только опустила глаза и молчала.

— Ну, говори, я обижаться не буду.

— Всë что ты сказал... Знаешь, как я твои слова слышу? Девочка, сядь, успокойся и не дëргайся. Ты знаешь своë предназначение? Рожать детей — вот и рожай. А все мои стремления и планы — они не входят в твои, поэтому могут быть посланы далеко и надолго.

— Вера, ты не права. Я же ни в чëм тебе не отказывал: ни в эксперименте с Ирой, ни с учëбой, ни с работой. Ты же всë сама пробуешь, а то, что результаты такие у тебя получились, так это не от меня зависело. Так, давай, я сказал своë мнение и пожелания. Когда ты мне на них ответишь?

— А если ответ будет отрицательный, мне нужно будет собирать вещи... Хотя, тут моих и вещей-то нет... Значит, просто валить отсюда?

— Вера, — строго сказал Игорь, — ну-ка, прекращай. Кто тебя гонит? Я тебе говорил и говорю, что люблю тебя. И учусь жить с тобой. А ты всякую чушь придумываешь.

— Почему ты мне сразу не сказал, что хочешь ребëнка, чтобы я не заморачивалась своей психологией?

— Я тебе сразу сказал, что хочу жить с тобой. Я думал, это и так понятно. А твоя психология, она и моя тоже, если я тебя принимаю всю, то, как я могу не принимать то, чем ты занимаешься.

— А я тебе знаешь, что скажу... Я же предохраняюсь. Ты не знал об этом?

— Знал... Точнее, догадывался. Поэтому сегодня и заговорил.

— Игорь, а можно я ещë подумаю, вот эти полторы недели, что остались? Ты пойми, есть две возможности. И та, и другая имеют право на жизнь, и та, и другая взаимоисключают друг друга. А я на перепутье.

— Вера, я тебе скажу своë мнение. Они не исключают. Просто надо сегодня... или там, через десять дней определиться, что тебе нужно в жизни? Нельзя сразу бежать в две стороны — разорвëт. Ведь никуда твоя психология от тебя не денется. Тем более, ты работать устроилась. А беременность — она же, сама знаешь — не всë так однозначно, что бросила предохраняться, и первой ночи понесла. Вопросы жизни и смерти не в руках человека.

— Я, всë-таки, подумаю. Ты просил моë решение, и мне его надо принять... самой. Твои пожелания я поняла. И... не знаю... придëтся всë же уходить, если... но в таком случае — никакой карьеры и быть не может — тупик. Хорошо спланированный... с единственным выходом. Кстати, Ирка собиралась к тебе завтра прийти, позвони, скажи, что не получится.

— Ну что ты так расстроилась? Что ты придумываешь? Кто что планировал?

— Нет, ничего... я так, размышляю вслух. Буду теперь про себя думать...

— Только можно я ещë тебе скажу. Если касается нас двоих, сама решения не принимай. Может, у меня найдутся достойные аргументы, к которым можно будет прислушаться.

— А если бы Алëнка с тобой осталась, ты бы и с ней захотел бы ребëнка?

— Сослагательное наклонение. Но в любом случае, я думаю, что захотел бы, а она бы уговорила меня заняться этим через два-три года. Это она так Мише сказала. Но при чëм тут Алëнка?.. Я с ней понял, что не хочу быть один. Но ведь ты со мной, и по своей, заметь, воле и приехала, и осталась.

— Да знаю я, от того так и плохо. И даже скажу, что уже принудила себя к твоему решению.

— Вера, теперь ты меня в угол загоняешь. Я не хочу по принуждению. Наш ребëнок должен быть желанным. Обоими, а особенно тобой. Ты же знаешь, как можно его травмировать в преднатальный период: одного твоего нежелания хватит, чтобы не дать ему быть счастливым. Ладно, хочешь, я скажу, что ты можешь с таким же правом отсрочить его рождение на несколько лет, пока не найдëшь свой способ делать людей счастливыми. Так тебя устраивает?

— Спасибо. Тоже принудила. Я, всë равно, подумаю. И сегодня, скорее всего не отвечу. Позвони Ире, перенеси визит на следующие выходные.

— Сейчас позвоню.

Пока Игорь разговаривал с Иркой, Вера включила комп, и принялась искать всë, что более или менее подходило под тему еë будущей диссертации. Читала, смотрела, скачивала. Подходящего материала, а тем более, рационального было маловато. Но несколько мегабайт, всë равно накачала. Всë, что хоть каким-то образом было связано с осколосмертным опытом, с инициациями, нашла Уилсона в электронном виде, тоже может пригодится. Попыталась обсудить с Игорем. Как ей показалось, у неë даже получилось это — обсудить рациональные зëрна. Кстати, Игорь предложил написать статью, пусть она будет популярной, но потом можно будет напичкать научными терминами, и пойдëт, как часть работы.

Но, всë равно, ночью Вера долго мучилась над этим выбором: материнство и дом с одной стороны и карьера с другой. Игорь даже не сильно приставал, скорее всего, из-за дневного разговора, тоже чувствовал себя немного виноватым. Он просто попросил, а Вера отказалась... в первый раз. И это было неправильно. Но она всë никак не могла себя убедить, что всë произошедшее не было спланировано заранее. Потому что если это так, то, вообще, чëрти-чë получается...

«Вот если вспомнить все разговоры в тот первый день, особенно до поездки в магазин за платьями. Он ведь сразу, без всяких просьб стал меня успокаивать. Пока Алëнка где-то ходила по комнатам, он усадил меня в кресло. И что он говорил?.. Алëнка не страшная, и он не ожидал, что она так себя поведëт. Он думал, что будет хуже. Нет, ничего не говорил такого, чтобы я могла почувствовать, что его была инициатива моего привода в это логово. Он только успокаивал. А первый заинтересованный взгляд от него был, когда я про Уилсона сказала. И уже потом покатилось до тех пор, пока не вернулись. Я и раздевалась при нëм в примерочной, когда бельë демонстрировала, но это было после того, как разделась догола у них, поэтому — мелочи, не считается. Нет, странный был день. Он говорит, что не может человек поверить сразу, но я же поверила. Но кому больше? Наверное, ей... Особенно, когда он сказал, что она может умереть без меня. Я поверила в это. И несмотря на весь ужас, который пробирал до мозга костей, я поехала. Но ведь были ещë в магазине два взгляда: в том зале — когда ужас и готовность принять удар, и потом эта хитрющая улыбочка с заплаканными глазами. Ну и эта сила, с которой пришлось столкнуться, нет, скорее всего, так и было, как было, он до самого утра понедельника не знал, до его прощания с Алëнкой у машины, что можно будет мне предложить вернуться обратно сюда. И сразу предложение — жить вместе. И всë время мне помогал. Действительно, помогал найти себя, найти место и занятие в мире. И как только рассчитал с работы, сразу же спросил, где я хочу работать? Может быть, зря я накручиваю? Ребëнок нужен, и мне тоже... Может, даже не один. И чего я завелась? Скорее всего, из-за того, что в то время, когда ничего не получилось по работе, он говорит, бросай еë на фиг, есть ещë одно дело, нужное обоим. Блин, когда у меня будет такое философское отношение к миру, как у него? Ну вот и всë, завтра скажу, что я готова и учиться, и родить хочу. Правда, хочу. Да и он прав, может, ещë и не получится с первого раза. А я уже в панику бросилась. Значит, завтра надо будет снова поднять этот же вопрос, чтобы не против Игоря... а за нас, за всех. Я ему даже не сказала. А он мог подумать? Блин... Может, разбудить? Сказать, что я люблю тоже. И извиниться, просто я запуталась насовсем, да ещë и не дала с дуру...»

— Игорь, — Вера поцеловала его в щëку. — Милый...

— Что случилось? — спросил, просыпаясь, Игорь.

— Прости меня... Я тебя очень-очень люблю. Я хочу и свадьбу, и ребëночка... мальчика, для нас.

— Я знаю. У нас всë будет замечательно. Если только захотим. Да?

— А может, двоих? И мальчика, и девочку...

— Ну, это как получится... сейчас и займëмся?

— Заняться можно и сейчас, но таблетку я утром-то выпила.

— И допьëшь до конца, чтобы не нарушать отчëтности, счастье ты моë.

— Я так загналась, так запуталась.

— Тихо-тихо-тихо... я сам видел. Да и не вовремя спросил.

— Тоже верно. Так ты хочешь?

— Как будто ты не знаешь...

==========

Утром Вера проснулась рано, Игорь тихонько спал рядышком. Вера смотрела на него и никак не могла понять, из-за чего она так на него взъелась? «Ведь это совсем не потому, что он сказал про свадьбу, про ребëнка. Он куда-то ударил больно. А уже потом когда и про карьеру психолога говорил и про дело. Да, говорил жестокую правду. Но раз это правда, то уж лучше, чем если бы он соврал, сказал бы что-нибудь успокоительное, что у меня всë получится. А что должно получиться? Ни я не знаю, а он тем более. Это только моë дело. И он во всëм помогает, что я ни придумаю. Чего же он сказал? Было слово "нормальная" семья... На это я взъелась? Нормальная — значит, обычная, как у всех. Ну да, я не хочу, как у всех. А он и предложил потом... рассказал, как он представляет, но это было потом. А сначала это — нормальная, как у родителей, как у подруг, которые вышли замуж. И всë, сказка закончилась, начались трудные семейные будни. Я этого испугалась? Мне романтики не хватило, когда лучше всего "до"?.. Но мы сразу с ним договорились, что этой романтики у нас и не будет, или живëм вместе, если понравимся ещë больше или расстаëмся. Хотя я не была готова расставаться в тот же день.

Зато у нас была и есть своя романтика. И его ухаживания очень странные, ни на кого не похожие, и как всегда — ощущение, что сдаëшь экзамен и хочешь предстать в лучшем свете. Когда понимаешь это, приходит самое лучшее решение, но ведь основную часть времени озабочена только тем, как бы не ударить в грязь лицом. Я всë пытаюсь жить на цыпочках, чтобы как-то дотянуться до него. Но иногда устают пальцы, и у меня не пуанты, а туфли или тапочки. А вот он и предлагает: забей, не тянись, становись "нормальной" женой. А может, мне противна эта роль нормальной жены. Я хотела для себя большего. Но это только с ним я попробовала расправить крылья. Хотя бы узнала, что они у меня есть. А, скорее всего, он прав, что я пытаюсь дотянуться до этих монстров: Игоря с Алëнкой? Они могут. Что могут? Всë... И я так хочу, но не получается.

Сравнение, неравенство... адекватное общение возможно только между равными. И что он думает, что если я буду сидеть на его шее, так и не научившись зарабатывать, это будет равенство? И как я буду себя чувствовать? Да, сейчас он мне даëт, точнее, навязывает столько, что я и придумать не могу, куда потратить. Но хочется тратить самой заработанные. Вот, блин... как их заработаешь с такой специальностью? Надо становиться специалистом, пока есть время, силы, желание. Значит, направляюсь к тому, чтобы стать специалистом. Но как только появится потребность рожать, придëтся перенаправляться... Кстати, а Игорь родить не может, тут и пригодятся мои умения и способности... А есть ли они у меня?.. Есть, наверное. И надо этим воспользоваться или хотя бы попробовать».

Игорь открыл глаза, встретился взглядом с Верой, улыбнулся и сказал:

— Доброе утро. Давно не спишь?

— Давно... Всë думаю, думаю.

— И о чëм же?

— Игорь, скажи мне честно, ты считаешь меня равной себе?

— Я-то считаю, но некоторые с этим в корне не согласны. Ты про это? — Игорь нежно прижал Веру к себе.

— Угу, я о том, что устала тянуться — жить на цыпочках, но даже если на табуретку встану — не дотянусь. Так иногда кажется.

— Вот и я... как вижу, что тянешься, так некомфортно. Ты же больше не будешь?

— Проблема исчезает, когда превращается в задачу. Это только у проблем нет решений. Не буду. Знаешь, что я тут надумала? Что я с тобой рядом живу, как нерадивая ученица, которая из-за своей тупости не может усвоить элементарных вещей, а тут пришла на экзамен, препод хоть и добрый, но строгий. И если он говорит, что не надо, то есть, успеешь и это узнать — становится ещë больше стыдно, что не соответствую, что не могу...

— Всë ты можешь, просто не научилась ещë жить с этим. Так учись, а не комплексуй. Я тоже учусь.

— Тебе хорошо, ты вон сколько всего знаешь и умеешь, — Вера подняла голову и улыбнулась. Всë поняла! Всë нормально. Но вот теперь ещë и принять бы это.

— Ой, как же ты ошибаешься. Легче, говоришь? Пример хочешь? Вот ты знала много, когда начинала с Ирой, потом как увидела огромное непаханое поле, где нет ни одного ориентира, а то, что ты знала, что сделала, это — не больше метра на метр. А впереди столько работы! И у тебя руки опустились... так?

— А ты когда в такое положение попадаешь, что чувствуешь?

— Радость. Я увидел, чем можно будет заняться. И такие силы сразу приходят и возможности.

— Вот и я всем говорю, всë зависит от отношения, от нашего отношения к процессу. И чем более оно позитивно, тем легче даëтся этот новый этап. Но, ты же знаешь, давать советы и им следовать — это большая разница. Но ты правильно определил — произошëл скачок. Мне казалось, что почти всë знаю, и всë так просто. А тут увидела... такое необъятное... знания превратились в кроху, и руки опустились. Я даже не знаю, с какой стороны к этому всему подойти.

— Но эта кроха сама по себе не уменьшилась, может, даже увеличилась. Просто всë в этом мире относительно. Когда-то ты узнаешь и всë это, и поймешь, что это такая же кроха, как и сейчас. Потому что откроются новые горизонты.

— И только поэтому мы с тобой на равных: у каждого есть совсем немножко знаний, и те неизвестно верные или нет, и необъятный объëм того, что надо срочно освоить и узнать. Да?

— Угу... а ты переживаешь, что этого слова ты ещë не слышала и не поняла теперь ничего вообще. Но раз я его знаю, то ты считаешь себя... — Игорь задумался, какое слово бы придумать поточнее.

— Убогой. Всë комплексы так и лезут...

— Не то слово, но пусть... А если комплексы лезут, отлавливай их, и на помойку!

— Как хорошо поговорить с умным человеком.

— Аналогично.

— Ты не прикалываешься?

— Вер, ну что ты. Вчера, когда ты тешила себя, взращивая комплексы, гораздо тяжелее было говорить — стена непонимания... А сейчас, сама видишь: «базар был конструктивен».

— А ты помнишь, о чëм мы ночью договорились?

— Конечно, помню: мальчик и девочка. И в самое ближайшее время — свадьба. В июне тебя устраивает?

— Чтобы не в мае, потому что маяться всю жизнь?

— Я и не подумал про это. Просто прикинул, когда мы соберëмся заявление отнести, и понял, что точно, месяц собираться будем. А там ещë два, вот и июнь. Кстати, у тебя какие планы на сегодня?

— У меня никаких. С тобой побыть... соскучилась.

— Тогда у меня предложение: весь день проведëм в кровати, иногда перемещаясь на кухню... попить-поесть.

— Замечательное предложение! Я согласна.

==========

По большому счëту, можно было сегодня и Иру пригласить на пару часиков, но тогда бы пришлось одеваться, разговаривать о чëм-то другом, а то разговаривали весь день о себе. Обсудили, какую свадьбу хотят. Поговорили, как каждый представляет себе «нормальную» семью. Потом ушли в воспоминания. И так было прикольно рассказывать всë, даже такое, что никогда и вспоминать не хотелось, но оказывается, сегодня это было как раз к месту. Наверное, у них был в первый раз такой разговор, когда всë можно, когда всë разрешено... не другим, а только тобой, и без всяких сомнений, что тебя неправильно поймут. И примут, и поймут, потому что хочется.

Очень хороший выходной получился.

У англичан неделя начинается с воскресенья, не то, что у нас — с понедельника. Вот как прошло начало недели, как заложили в выходной, так и прожили рабочую неделю на одном дыхании. Вера осваивалась на новом рабочем месте. Игорь занимался своими делами, а вечерами они были рядом и вместе. Делились успехами, опытом.

Но такого выходного, как в прошлое воскресенье, получиться не могло по естественно-женским проблемам. Значит, можно и поговорить о жизни с другими. На воскресенье напросилась Ира. Вера с Игорем только успели встать к двенадцати, как она пришла.

Дневник Иры

Неделю перепечатывала дневник из блокнота в текстовый файл, дописывала новое. Думаю — не зря. Может, это когда-то и пригодится кому-то.

==========

Две недели не могла попасть к Игорю с Верой. А сегодня удалось! Я с самого утра была как на иголках. Думать-то я много думала, но если не смогу уговорить Игоря, то и браться не стоит. Пришла к ним в половину одиннадцатого, а они только встали. Как в старые времена, они завтракали, а я сидела рядышком, отказавшись от второго завтрака за сегодняшний день. Но всë равно, всë было как тогда. Меня даже тяготила моя одежда — я чаще всего за этим столом сидела голой. И мне этого НЕ ХВАТАЛО! Мы даже посмеялись, вспомнив о тех днях. Слава Богу, они не стали засиживаться, и мы все перебрались в ту комнату, в которой стоял комп. Я начала прямо с самого главного:

— Игорь, мне нужна твоя помощь, сможешь ли ты, на твоих условиях, открыть мне магазин?

— Так сразу и сказать? Рассказывай, что придумала, я послушаю, а потом скажу.

— Резонно, — я протянула ему дискету, которая сразу была открыта им. — Смотри, я тут прикидывала, считала. Это — цифры для размышления. А суть такая... Ты же представляешь свою библиотеку и направленность еë? Вот я хочу открыть примерно такой магазин, с такой тематикой книг. Я сейчас работаю в таком отделе. Люди ходят, спрашивают, советуются. Я ещë думала, что это будет не совсем обычный книжный магазин, там поставить столики, как в читальном зале. Но снова не только... Самое главное, продавцы-консультанты, может, как я, но можно и грамотнее. Короче, как я определила для себя: магазин-клуб с духовной тематикой, психологией, эзотерикой.

— Так, мысль неплохая, возможно, что-то и получится. Не сразу, конечно, но в любом случае, такого в городе пока нет.

— Я знаю, что такого нет, поэтому и пришла. Директриса «Книжного мира семьи» взяла меня на работу вне штата. Она знает, как я работаю, и отношения у меня с нею хорошие. Надо поговорить с Инной Алексеевной о взаимовыгодном сотрудничестве двух магазинов, чтобы можно было пользоваться их поставками.

— Так может не магазин надо брать в долю, а еë саму? — предложил Игорь.

— Ой, я как-то и не подумала. Если магазин не еë, а это ведь точно, то личная еë заинтересованность нам пригодится. Это — мысль!

— Больших площадей не нужно, чтобы выкладывать пирамиды из книг о Гарри Потере, или детективов Дарьи Донцовой.

— Но их берут лучше, — вступила в разговор Вера.

— Вера, понимаешь, на этот случай я подумала, что ширпотреб можно будет продавать постоянным клиентам по каталогам.

— А почему ты так уверена, что они у тебя будут? — спросила она.

— Так ведь ходят практически одни и те же, некоторые по три-четыре раза были за то время, что я работаю, значит, и дальше будут ходить. Тем более, если их завлечь ещë чем-нибудь. Вот только одно затруднение: магазин должен быть в центре. На ВАИ или на БАМ не поедут даже с огромными привилегиями, — спокойно объясняла я.

— И ты думаешь, что справишься? — продолжала допрос Вера, а Игорь слушал и не вмешивался, чего-то ждал.

— В принципе, я представляю, что надо делать. Нет, гарантировать, что в первые полгода магазин выйдет на окупаемость — очень сложно. Но в любом случае, он окупится. Я понимаю, что сложности помещением, с ремонтом, пожарниками, СЭС, потом с персоналом... Представляю. Но если бы к июлю он открылся, можно привлечь выпускников универа с гуманитарным образованием, чтобы их не переучивать, а сразу научить.

— И лучше всего — психологов, — ухмыльнулась Вера.

— Конечно, психологов, филологов, журналистов, — не поняв еë иронии сказала я. Вот только когда написала это — поняла, что она была и против своей затеи, и против своей профессии... Но не заметив еë реакции, продолжила: — А как пойдут люди, то можно будет по их предложениям расширяться или сворачивать непопулярное, неходовое направление. Но пока не началась сама работа, прогнозы — дело неблагонадëжное.

— А ты, всë равно, хочешь нас втянуть в рискованное мероприятие, — снова уточнила для себя Вера.

— Хочу, потому как уверена. Вот ты, Вер, сама ходила по магазинам искала нужное, это при такой вашей библиотеке. А если у нас будут все новинки, или возможность их тебе привезти. Что ты откажешься от такого сервиса? Тем более, постоянным покупателям или членам клуба — сразу скидки. Поэтому и Гарри Поттера можно продавать, но только членам клуба. Иначе его можно купить везде. Понимаешь?

— Ладно, не мешаю вам. Я хоть и представляю такой магазин, но вот окупаемость его под большим сомнением, — резюмировала Вера.

— Нет, тут ты Вера не права, — вступил в разговор Игорь. — Конечно не полгода, но за год он окупится, а там, глядишь, и деньги будет приносить... Как пойдëт. И от людей много зависит, которые работать будут. Ирина, ты скажи, ты думала, каково оптимальное распределение паëв. Я понимаю, что ты готова на любые мои условия, но всë-таки, у тебя же есть своë предложение.

— Игорь, ты знаешь, что денег у меня нет, поэтому надежда была только на тебя. У Инны Алексеевны есть, конечно, но будет ли она вкладывать, не знаю. Я ещë не спрашивала. Так что, половина уставного фонда твоя, а мы с Инной Алексеевной по четверти. Я у тебя займу под любые условия.

— Предложение хорошее. А если поровну, по одной трети, тогда, может, и она поучаствует?

— Это надо обсудить с нею. И если бы мы с тобой... было бы гораздо легче еë уговорить.

— Ну что ж, я принципиально согласен. Тем более, если она обеспечит хоть какой-то запас книг, даст на реализацию, то от неë и деньги не нужны — нам дешевле будет. Остаëтся только найти помещение.

— А я уже присмотрела. Между Заставой и Кольцовской, помнишь, был книжный? Вот там примерно столько места, сколько нужно. И там обувной магазин, там они один на одном, и ремонт недавно был. Вот если бы его, было бы вообще замечательно. А там ещë и китайский ресторан закрывается, так что с этим помещением будет меньше проблем с СЭС. Я думала уже.

— Значит, на троих соображаем? По одной трети.

— Тогда я можно ещë и Алëнку приглашу? — потупив глаза, предложила я. — За счëт своей доли.

— Ну, с Алëнкой можно и мне поделиться. От неë в любом случае польза будет, еë только озадачить, она сама всë придумает. Но, по крайней мере, реклама магазина будет и PR тоже. Значит, четверо по 25 процентов. Сложнее сговориться двоим, а тем более, троим.

— А у Алëнки денег тоже ведь нет, — предупредила я.

— Я знаю, но она заработает, если нужно будет. Или отработает даже больше, чем от неë требуется. Ладно, с учредителями определились. Ты директором будешь?

Вера подняла глаза, не еë ли спрашивают? Нет, оказалось, меня. Но я перехватила еë недоумëнный взгляд

— Если ты мне доверяешь, то конечно, буду, — я ни секунды не сомневалась, что с этим справлюсь.

— Если бы не доверял, думаешь, стал бы ввязываться в это? Кстати, а ты знаешь, где можно ещë денег взять? Я тут подумал, раз ты говоришь — клуб, давай, тогда акционерное общество сделаем. Там нужен уставный капитал сто тысяч рублей. Чтобы не морочиться с антимонопольным комитетом, распределяем акции так: всем по 19 процентов, а 24 — пускаем в свободную продажу. Это у нас двадцать четыре тысячи рублей. И если акции сделать по рублю, то соответственно, получаются те же двадцать четыре тысячи акций. Тысяча акций — один процент... Тебе было бы жалко рубль?

— И десять не жалко — не деньги.

— С миру по иголке — нищему толстый лом в задницу. Шутка. Короче, если у человека есть паспорт, то он может сразу вступить в клуб, слышишь, купив только одну акцию. Я понимаю, что затраты на это будут чуть больше, чем рубль, но в любом случае, человек уже наш, и сразу, как члену клуба — ему скидку — 1 процент. Я понимаю, что это — ничто. Но эта скидка нам вернëтся. Когда он второй или третий раз придëт. Так, слушай дальше: если тебе не жалко аж 500 рублей — то есть пол процента уставного капитала, у него скидка три процента. А если человек хочет поучаствовать в делах общества, то ему нужно купить за тысячу рублей целый процент. А это — много. Скидка 5 процентов и возможность получать какую-то информацию. Какую, потом посмотришь, сейчас не буду морочить.

— А если десять процентов купит, то и скидка десять, да?

— Нет, вот тут ты не права. Скидки больше пяти процентов — только в рекламных целях, но ни в коем случае не от количества акций. Если человек захочет купить больше, чем один процент, например, тысячу первую, то он уже становится крупным владельцем пакета акций, и эта лишняя акция ему обойдëтся, например в 10 рублей или 100.

— О, как интересно... я даже не подумала.

И где-то здесь я потеряла нить разговора. Одно только точно поняла: Игорь решил из этого магазина-клуба сделать акционерное общество, и этим завëлся. Но об этом он сказал раньше. А вот дальнейшие его объяснения были совсем непонятны, хоть я и кивала головой и хмурилась, ничего не воспринимая, а он говорил, говорил, говорил... О каких-то стопроцентных дивидендах, ценах на акцию, дополнительных выпусках, котировках, бесплатных кредитах... рейдерских захватах. И наконец-то, как о самой величайшей своей месте о «голубых фишках»

Я ничего не понимаю!

— Игорь, — взмолилась я, — ты же понимаешь, что с этим я не справлюсь.

— А я зачем? Я буду председателем совета директоров. А людей — чтобы этим занимались, я найду.

— Значит, тебе тоже интересно?

— Особенно в таком раскладе — да!

— Но ты мне всë потом ещë раз объяснишь. Договорились? — попросила я.

— Конечно, ты сама всë почитаешь, и я объясню. Короче, назначай встречу со своей Инной, Алëнку — выцепим, по дороге ей всë объясним, а она за 10 минут найдëт нужные слова и убедит, если у нас с тобой аргументов не хватит. Вера, ты чего загрустила?

— Я вот думаю, собрались кремлëвские мечтатели, — недовольно сказала она. — И думаете, вам так и посыпятся деньги.

— Даже если не посыпятся, но на хлебушек хватит от одного магазина, как раскрутится, а там можно ещë что-то придумать, параллельное. Идеологический голод надо утолять. Тут Ира точно нащупала и направление, и форму, а остальное — посмотрим. Я тоже завëлся, значит, получится.

— Игорь, ты цифры посмотри, всë-таки, может, я ошиблась, — у меня вдруг появились сомнения. Наверное, потому, что Веру я не смогла убедить. — Там на дискете всë есть, вдруг в электронном виде понадобится. Но я могла и ошибиться...

— Это не важно, не кредит просим. Это только для себя. Я заказываю регистрацию открытого акционерного общества, только название надо придумать. Сейчас, минуточку, — Игорь взял телефон, набрал Алëнкин номер. — Алëн, говорить можешь? Ладно, я на секундочку отвлеку. Яркое броское название акционерного общества... нужно срочно. К завтрашнему утру. Чьë? Наше! Ира тебе что-нибудь рассказывала про еë планы? Вот для этого. Ага! До встречи! — и обращаясь к Ире сказал: — Она сейчас занята, поэтому некогда было всë объяснять. Значит, для Алëнки придумали работу: как из ничего сделать привлекательную картинку, которая будет продаваться. Ира, а как долго ты думала над этим предложением?

— Долго, как только устроилась в этот магазин и первую неделю простояла. И это после кассы, где сидела весь день. Решила, что не годится мне так работать. Стала думать в правильном направлении. Как мне показалось, оно действительно, правильное. Ну вот, об этом я и хотела поговорить.

— Хороший разговор получился, — подытожил Игорь. — Сама-то как живëшь?

— Замечательно! Свободная в личной жизни и занятая будущим бизнесом. Жизнь бьëт ключом.

— Лишь бы не по голове, — улыбнулся Игорь.

— Пока не попадало... Да, чуть не забыла, а твои условия?

— Так твоего слова достаточно. А про что условия?

— Ну... — я даже не могла сформулировать вопрос, — сколько я у тебя займу, как буду возвращать?

— Сначала возвратим вложенное, а потом будем думать, как прибыля делить. Потому что сейчас ничего не понятно. Ты же не бросишь это дело?

— Не брошу. Не хочу.

— Ну этого вполне достаточно. А то, что мы вернëм, я уверен.

— А если я сломаюсь? Не смогу.

— Ты же хочешь, значит, сможешь. А если много сомнений будет, ты знаешь, вон там перекладина, вправим мозги быстро.

— Я хоть и знаю, что не поможет, но в любом случае, попытка не пытка. Хоть сейчас, чтобы лишнего ничего не натворила, — улыбалась я.

— Да, ещë одно, пока не забыл. Ты какую зарплату себе заложила?

— Ой, я как-то и не думала. У меня эта должность вылетела из головы. Продавцов прикинула, а директора нет...

— Хорошо, завтра скажешь. Тебе аванс дать?

— А может не надо? — взмолилась я.

— Ира, прекращай. Ты работаешь за всех больше месяца. На, тут десять. Может, этого мало? Но тогда завтра или послезавтра, как договоришься, ещë встретимся, ты определишься, я доплачу. Ага?

— Игорь... — укоризненно сказала я, но деньги взяла, и это было не в первый раз, и сказала: — Спасибо!

И замолчали все. Потом, я, быстро провернув в голове весь разговор: полная поддержка Игоря и слишком явный протест Веры, решила, что пора делать ноги. Сейчас у них будут разборки... А мне нужен только их результат... не разубедит ли Вера Игоря открывать мне магазин. Поэтому я тихонько сказала:

— Может, я не буду вам мешать, выходные, всë-таки. И мне надо проверить всë заново, пересчитать.

— Ирина, да забудь ты! Всë нормально. Если нужен будет бизнес-план на пять лет, его составят профессионалы. Тем более, нам нужны ещë условия... от Инны. Действительно нужны и книги на реализацию — основной контент, и дальнейшие поставки...

— Всë равно, пойду я. Меня провожать не надо, светло ещë.

А.А. «Жизнь по правилам»

Хорошо жить, когда известны правила. Ведь с рождения и где-то до двадцати одного года всë расписано, всë определено, известны и правила, и как от них уклониться. Всë понятно... садик, школа, переходный период, институт.

Недавно видела такую картинку: идут бабушка и внучка, которой годика полтора. Бабушка ей и говорит:

— Закончишь школу, поступишь в институт...

То есть, девочка с самых малых лет программируется на выполнение этой задачи. Не важен сам институт, не так важно, что она ещë и говорить-то толком не умеет, но она уже должна будет не только поступить, но и закончить этот институт.

Но начнëм с садика. Тут всë понятно: нужно есть фаршмак, а можно устраивать истерики, что тебе это не нравится. Нужно спать, а ты задираешь ноги и смотришь на них все два часа, думая, что такие красивые ноги бывают только у принцесс...

В школе уже сложнее правила, больше людей, больше требований к тебе, но как-то приспосабливаешься. Если получилось — круглая отличница, которую всем ставят в пример, а потом все вдруг перестают с тобой разговаривать, потому что ты зазналась и что-то ляпнула или не к тому в гости пошла. Или можно быть никакой — серой массой. Это твой выбор, это твои решения.

Переходный возраст. Конфликты со всеми: с учителями, с родителями, со сверстниками. Потому что гормон играет, происходит перестройка всего организма и ты не успеваешь справиться с желаниями, которых требуют тело, и с детскими мыслями, которые ещë не готовы к новой жизни.

Окончание школы и выбор института. Тут решаешь снова не ты. Или... зачастую, не ты. Редко кто сам может в 17 лет определить, чем бы ему хотелось заниматься всю дальнейшую жизнь. Поэтому руководствуешься или модой и своим влиянием на родителей или поступаешь туда, куда они смогли тебя впихнуть.

Институт. После школы — удивительная свобода! Никто ничего у тебя не спрашивает, ничего не контролирует. А ты сама решаешь, что тебе будет выгоднее: прогулять весь семестр, а потом тупо отрабатывать 10-20 дней пропущенные занятия, или можно прийти на первые три занятия и так нарисоваться, что можно больше и не ходить ни на лекции, ни на семинары. Все и так знают, что ты всë знаешь. Одна трудность — сессии. Вот здесь и решается самый главный вопрос — правильную ты дорогу выбрала, правилен был твой способ передвижения по ней? Но если получила положительные оценки, можно продолжать в том же духе и дальше.

21 год. Институт закончен... и осталось только два дела: выйти замуж и устроиться на работу. И тут уже нужных правил, установленных свыше, не хватает. Снова могут помочь родители, особенно, что касается работы. А вот с личными отношениями... ЗАСАДА!!! Приходится самой придумывать правила, самой их реализовывать, да ещë и своего молодого человека под них прогибать. И это всë действует, пока вы живëте, встречаясь время от времени, или в гражданском браке.

Брак. Тут тоже всë довольно-таки определено. Хотя раньше было более строго: вышла замуж, вот и живи с ним до конца жизни. А сейчас... Ладно, надо об этом подумать в другой раз. Я пока замуж не выхожу.