Глава 9. Задача выполнена!
Accidit in puncto quod non speratur in anno.
В один момент случается то, на что не надеешься годами.
Вера отпустила подругу, а сама пошла по магазинам. Ей столько надо было купить! Вера теперь не боялась много или мало потратить, но замечала свои мысли, когда что-то выбирала или делала покупку. Она обратила внимание, что если она раньше в силу отсутствия средств могла позволить себе только изредка хорошую косметику, то теперь она спокойно выбирала из дорогой ценовой категории, прислушивалась к советам. И даже спокойно расплачивалась. Но всë равно, если еë не убеждали купить что-то такое сверх-дорогое и очень крутое, она брала только то, что знала. В магазине нижнего белья, хоть и потратила довольно приличную сумму, купила немного, зато много поняла и сразу захотелось поговорить с Игорем об этих покупках. А в голове начали строиться какие-то намëтки, начала методики, чтобы применить еë с клиентом. Вообще-то, процесс пошëл в нужном направлении, если мысли шли, если всë получалось.
А всë началось с разговора с Ирой. Вера очень убеждала подружку, что они одинаковы и были, и есть, а Ира представляла себе порки с насилием, боялась и всë больше их себе требовала. Вот Вера и ляпнула такое... с чем могла и не справиться — ну так всë сложилось, так перевернулось. Где-то у Николая Козлова она читала, что чем грандиознее спектакль, который ты устроишь подопечному, тем больших результатов можешь добиться. Она и предложила Ире провести этот эксперимент. Исходя из наличия жуткого страха перед болью, еë достаточно легко можно будет довести до импринтной уязвимости. И если произойдëт Иркино перерождение, у Веры появится возможность вложить Ире правильные установки и отправить еë жить в прежние условия. А для самой Веры появится картинка, как бы она жила, если бы Игорь еë не забрал к себе в понедельник утром. В таком случае, она сама для себя ещë что-нибудь поймëт.
Она так для себя решила, а потом подумала: «Неправильно это всë! Я могу потерять человеческий облик... в своих глазах, используя подругу в личных целях. А если... я хочу научиться жить в этих, своих условиях? Мне нужны подсказки, и я надеюсь, она мне их даст. Ведь можно научиться и уча кого-то другого...
Нет... зря я ей это предложила!
Ладно, спрошу у Игоря, и если он не будет возражать — начну и постараюсь довести Иру до положительного результата. Свои результаты могут быть только в качестве побочного эффекта».
Вера пришла домой, позвонила Игорю, спросила, что он хочет на ужин, сбегала в магазин за недостающими продуктами, приготовила. Деньги вытащила на стол, положила примерно так, как и были. В половину седьмого Игорь доложился, что едет. И тут Вера догадалась, как начать разговор: если ей надо расплатиться за роль Золушки, то она уже готова принять всю меру страдания и унижения.. или придëтся работать с Ирой, и уже там испить эту чашу... Она, наконец-то, приняла душ, накинула на голое тело халатик, вытащила в коридор табуретку, достала верëвки, ремни, наручники, хлыст, плëтку. И к его приходу была полностью готова.
Игорь, зайдя в квартиру, сразу оценил обстановку, он только взглядом спросил, что бы это значило?
— Игорь, ты не помнишь, что ли? За каждую оставшуюся тысячу — три дня на перекладине. За первый день, как ты знаешь, у меня осталось 76 тысяч, это 228 дней, и сегодня осталось очень много. Примерно, восемьдесят, так что ещë 240, итого: больше года на сто дней. Я готова. Подвешивай, а там на твоë усмотрение: выпорешь до ужина или после. Ужин готов.
— А другие варианты есть?
— Есть, — Вера выдержала долгую паузу и выпалила: — Я тебя подвешу вместо меня. Ты же не говорил, что эти каждые три дня на перекладине буду я висеть. Может, ты мне такое наказание решил устроить, чтобы мне больнее было, когда за меня и мою дурость будет страдать мой самый любимый человек.
— Это хороший вариант, неожиданный. У тебя ещë, наверное, есть?
— Ну, это самый глупый. Я возьму у тебя недостающие 17 тысяч долларов, ты же мне не откажешь? И отдам их тебе же. Тем более, я вспомнила самую первую твою значимую фразу: ты не хочешь, чтобы я тебе была должна. Ну вот, если бы я не вспомнила это, то и не начала этот разговор.
— Так, три есть, а четвëртый тоже есть? Как я понимаю, он должен быть оптимальным для этого случая.
— Есть и четвëртый... Я хочу с тобой поговорить об этом задании, и о тех уроках, которые я вынесла, его выполняя.
— А может, с него и начнëм? Он пока меня больше всего устраивает. Пошли, поедим, а то остынет всë.
— Пошли, — улыбнулась Вера. — Продолжаем разговор. Ты горячее ел?
— Нет, не до того было...
— Я так и думала. Мой руки и за стол. Я наливаю.
Через несколько секунд Игорь с удовольствием ел приготовленный Верой суп, а Вера была не так голодна, потому ела неспеша и рассказывала.
— Как надеюсь, я правильно тебя поняла, задача передо мной стояла не потратить эти сто тысяч, а чтобы я стала богатой девушкой. По крайней мере, вчера мне так показалось, а сегодня я убедилась в этом окончательно. Не буду объяснять, из каких слов была сложена задача. Она была поставлена. Тут и угрозы вечного долга, вечного наказания, тут и слово: «попробуй», и фраза: «привыкай, что ты богатая». Не так важно, что я чего-то ещë не вспомнила. Понимаешь, Игорь, я проходила два часа по «России» бедной и не смогла ничего купить кроме этого халата и джинсов. И самое главное, я забыла, что мне действительно необходимо. Запуталась, сломалась, вызвала Алëнку, думала, поможет. Но ты знаешь, какая от Алëнки польза может быть... Она позволила мне заплатить триста рублей за неë, но тут же подарила мне дублëнку — наказала за мою ошибку, ты же сказал: можно тратить только на себя или на маму. Да, она рассказала, кто еë учил быть такой: Миша, Игорь Иванович, — улыбнулась Вера, достала из микроволновки разогретые котлеты. Продолжили ужин, продолжился рассказ:
— Потом, когда я чуть не обиделась на неë, говорю, я тебя помочь просила потратить деньги, а не подарки мне дарить. Она говорит, нет, ты такого не просила... Ну так вот, прошу. С нею тратить стало проще. Она торопит с выбором, спрашивает, что мне не хватает и волочит в нужный магазин. Я, вообще-то, нашла, как потратить и больше, но решила, что не хочу я тратить на кольцо с бриллиантом наши деньги. Они могут и на дело пригодиться. Спросила у Алëнки, куда бы она потратила, она сказала, что у неë такой задачи появиться не может, а если бы и появилась — ничего не стала бы тратить — у неë всë есть. На том я и успокоилась, подумала, что если спросишь, я тебе объясню свои решения. И почему именно так, а не иначе, я поступила. Но ты не спрашиваешь, я сама боюсь начать, потому как очень серьëзные штрафные санкции. А утром я обнаруживаю сто тысяч на столе, и в голове сразу переключилось. Я нашла необходимое себе, пошла и купила. И знаешь, я тебя хотела попросить, если всë это не сон, а всë так и есть — я здесь живу, я бы хотела, чтобы у нас в спальне был маленький столик с зеркалом для меня, чтобы я могла приводить себя в порядок. Я вообще-то, представляю, что мне нужно, но в нашу квартиру без тебя я, всë равно, не заказала бы.
— А когда же ты поняла, что задача выполнена?
— Днëм. Я покупала себе всë: мобильник новый, косметику, духи. А в магазине нижнего белья пришла мысль, если бы я тут купила двадцать самых крутых комплектов, то мне бы твоих ста тысяч могло и не хватить. Поэтому я купила только два понравившихся и успокоилась. Я тебе потом покажу, надеюсь, и тебе понравятся тоже. И я почти почувствовала себя богатой.
— Почему почти, если не секрет?
— Как Алëнка говорит, принципы. Деньги твои — в этом трудности. Вот если бы я их заработала, тогда — совсем другое дело. Богатство и бедность зависят от отношения к этим деньгам. Если нет зависимости — богатая, есть — бедная, и совершенно не зависят от их количества. Итак, как ты оцениваешь моë решение?
— По большому счëту, нормально. Особенно, что ты решилась сама поговорить.
— А утром, — улыбнулась Вера, — я подумала, что если ты мне дал второй шанс на выполнение: попробовать потратить, я решила, что поиграем в молчанку, кто кого по этому поводу перемолчит, кто первый начнëт?
— И с такой же лëгкостью сама начала.
— Вчера так и не решилась, а сегодня — уже необходимо. Тем более, что мне нужно с тобой обсудить вопрос с моей работой.
— Ты нашла?
— Кажется, да... Вообще, тут как-то всë сложилось сегодня... Но не буду тебя морочить, пока тут делали воду, я взяла книгу, первую попавшуюся, значит, как раз она и была мне нужна. И прочитала, что люди не хотят и не могут жить счастливо. Правильно? Потому как много разных дурных мыслей в головах.
— Так работа в чëм?
— Вот, надо бы придумать, как устроить такие тренинги, чтобы по выходу из них у человека немного поубавилось дурных мыслей, и появились нормальные, которые годятся для счастливой жизни.
— Типа, инициации, что ли? — спросил Игорь.
— Точно! Как я сразу не сообразила. Совсем отупела на своей работе... Вот только мне надо собрать новые установки, которыми нужно будет загрузить человека в момент импринтной уязвимости.
— Так более-менее понятно: создать такие условия, в которых человек поверит тебе как себе. А примеры есть?
— Как всегда — масоны или Армия спасения. Но там сам понимаешь, кто кого и зачем программируют. А в таком виде — на программирование счастья, ещë никто не работал. Я не слышала, по крайней мере. Хотя, я, может быть, и отстала от жизни.
— А в импринтную уязвимость вводить через шогендо?
— Ты помнишь Иру, кассиршу из моего магазина? Я сегодня была у неë. Я еë забрала с работы, она шла как овца на заклание — совершенно безвольно за наказанием, поркой, изнасилованием, а потом, я ей рассказала, что хочу. Вообще-то, эта мысль родилась в разговоре с нею, что не всем годится шогендо. Бить еë я не хочу, но... она так боится этой боли, что готова на всë пойти, лишь бы еë не допустить для себя. Этим я и собираюсь еë довести до уязвимости... импринтной. И ещë, я ей пообещала забрать с работы в субботу к нам. Я погорячилась?
— Да нет, в принципе, заберëм. Как я понял, тебе очень надо пройти дальше: ещë один шаг, а то и два. То есть, продолжить... — сказал Игорь, а для себя подумал: «А если не хватит у Веры положительных установок? Ладно, сломать она еë сломает, а если дальше не получится, я подключусь. Оно, непонятно, когда срабатывает. Бывает одного слова хватает, чтобы человек тебе поверил. Вот у Алëнки была та статья в «Коммуне», которую порезали, а она завелась... Веру тоже не надо было бить... сразу после того, как она не ушла, а стала на колени и спустила ПРИ МНЕ трусы. Зря пошли дальше... а может и не зря... ведь только после этого я живу с нею».
— Какой же ты у меня умный! Я тут думала-думала, пока два дня ходила по магазинам, что мой случай и есть методика в самом первом приближении. Да, все три участника шли со своими мыслями в этот процесс. Ты решал с помощью шогендо свои проблемы и решил, Алëнка свои. Но вы оба знали, что делаете, и из имеющегося своего опыта перепрограммировались сами. А я — это отдельный случай: меня взяли с улицы, не готовую совершенно, завели в самую-самую уязвимость, и конечно, я что-то поняла, но если бы ты меня не забрал с собой или я сдуру отказалась... Даже если бы ты меня завëз домой раньше Алëнки, я не знаю, что было бы со мной. Но тут столько правильных мыслей сразу и так много. Я поняла, что я женщина... мало того, любимая женщина. Потом масса других установок: ты выбираешь себе? Так выбирай для себя, что нравится, чего ты заморачиваешься, что кто скажет. Понимаешь, появилось это отношение к себе, как к богатой девушке. Я ведь, и вправду, так себя чувствую. От этого интонации в голосе другие, и уверенности в глазах больше, и нравлюсь себе..
— Знаешь, чем меня Алëнка зацепила в первый день нашего знакомства? Что к каждому маленькому человеку, как она, надо приставить такого опытного, как Миша, чтобы он показал цели, смысл, способы достижения. А ещë ты права — нельзя было тебя отвозить домой, что бы ты там себе ни надумала до утра — рано было.
— Спасибо, что не отпустил.
— Я ещë вспомнил, я собирался поставить колонку в день нашей первой встречи с Алëнкой. Я тоже захотел, чтобы со мной, как с Мишей, была такая девушка, как она. И, слава Богу, что появилась ты, а научишься быстро... Может, потом сможешь и других научить. Хорошая работа! Мне твоя идея понравилась. Так ты говоришь, Ира согласилась?
— Нет пока. Она согласилась, как и я, не зная на что. Но я рассказала, что хочу, и дала ей время на раздумье. Может, она откажется от роли подопытного кролика для моих психологических опытов.
— Ты так и сказала ей? — спросил Игорь и даже усомнился, что сможет помочь обеим в таком случае... В этом Вера не права!
— Нет, это я сейчас сформулировала. Я предложила попробовать сделать из неë счастливую женщину и человека. Тем более, я еë немного знаю, мы дружим последние два года.
— Вера, я понял и постараюсь помочь... Теперь вопрос, — Игорь не захотел обсуждать предложенную тему, спросил о другом: — Сколько ты мне осталась должна за эти два дня?
— По-моему, я правильно выполнила задачу... и не должна ничего.
— По-моему, тоже. А оставшиеся деньги — пусть останутся тебе на карманные расходы, — Игорь довольно улыбнулся. — Ты же теперь богатая девушка.
Вера чмокнула Игоря в щëку, и прошептала на ушко:
— Спасибо! Я — богатая и любимая девушка.
— А эти? — Игорь приподнял газетку, где лежали те пресловутые доллары.
— И что мне делать с ними? — Вера смотрела на Игоря, не понимая его. Это так надо, что ли?
— Они твои... уже третий день, — Игорь пододвинул доллары поближе к Вере. Она только улыбнулась и забрала их.
— И эти возьму — не стошнит. И прям, хочется... — Вера запнулась, но и Игорь тоже молчал, поэтому пришлось продолжать: — хотела сказать — расплатиться за это. Но не буду, — Вера замолчала, она ведь предложила... и снова сама. «А он молчит, не понимает что ли? Или надо всë сказать прямым текстом? Раз надо — говорю»: — Давай так: я очень тебя хочу! И если ты меня сейчас не трахнешь, я возьму свои слова обратно, что делала предложение, что соглашалась на твоë — жить с тобой вместе... и уйду отсюда. Я ничего не понимаю!
— Верочка, солнышко, ну что ты загоняешься? Я тоже очень хочу тебя! Как будто ты сама не видишь или не чувствуешь этого?
— Правда? А почему я до этого... этого не видела ни разу?
— Не видела? Странно, — Игорь действительно не понимал возникшей проблемы. — А ты меня хотела? Мы с Алëнкой... — он хотел объяснить, до чего они с Алëнкой додумались, договорились, но не успел, Вера перебила:
— Позавчера....
— Когда ты мне мазала спину? Да, я чувствовал возбуждение, но ты сразу перехотела.
— Я не перехотела... я... я... — Вера заплакала. И минут через пять продолжила: — Я не смогла. Слава Богу, ты меня начал лечить. Но лучше бы...
— Я заставил бы тебя отдаться? А как же твоя немытость? Она была только на сутки меньше вчерашней... Ты вчера даже не захотела меня поцеловать, так стеснялась своей грязности.
— Я была для тебя грязной?
— Нет, не для меня, а для себя. Вера, пожалуйста, не вешай на меня своих собачек. Я тебя и сейчас хочу. Я иду в ванную?
— Для тебя это необязательно, а я помылась... уже.
— Хорош! — возмутился Игорь. — Я могу делать то, что хочу, и иду в ванную, а ты постели постель и жди меня.
— Ты меня?.. — Вера не смогла выговорить то слово, что реально хотела произнести, засмущалась и опустила глаза. И уже одними губами произнесла: — Я буду твоей?
— Непременно! Именно этого я и хочу! — Игорь довольно улыбнулся и, подмигнув Вере, на ходу снимая рубашку, пошëл в ванную комнату.
Вера, как не в себе, постелила в постель, разделась, легла... но Игоря не было. Она снова встала, набросила на плечи халатик... «Что со мной происходит? Я сутки была голой рядом с ним, как и он со мной. Мы три раза спали с ним в одной постели... и тоже голыми... и ничего. Но почему сегодня, когда я от него вытребовала секс... САМА! Я снова прячусь, стесняюсь... и не могу. Нет... Нет! Так нельзя! — она резко вскочила и снова сняла халат. Села на кровать и натянула одеяло выше груди. — Он сейчас придëт и будет требовать... или начнëт ласкать, а потом свершится то, чего я давно хочу. Но мне нельзя так себя вести! Что я могу ему позволить? Должна бы позволить всë. А что он будет делать со мной? Тоже, всë, что захочет. И я именно этого боюсь? Неправильно всë это! Особенно, в этом случае — я у него дома, и в его полной власти... Как бы хотелось, чтобы всë было правильно! Но как это должно быть — Я НЕ ЗНАЮ!!! Блин, как же всë неправильно...»
Когда Игорь вошëл в комнату, Вера только сильнее сжалась и ещë выше закрылась одеялом. Игорь сел рядом с нею, обнял и, положив руку ей на плечо, прижал к себе.
— Вера, что ты боишься? Я не сделаю тебе ничего плохого. Или ты мне не веришь?
— Верю. Ты ничего плохого сделать мне не можешь, — автоматически ответила Вера, но тело перестало слушаться еë.
Игорь естественным жестом откинул одеяло и провëл рукой по груди Веры, но она вздрогнула от неожиданности — его холодные руки не возбуждали, а обжигали Веру. Это не понравилось Игорю, и он спросил:
— Что случилось?
— Ты свой ледяной душ принимал? Хотя там есть горячая вода...
— Извини, я по привычке. Я тебе говорил, что мне горячая вода не нужна.
— А мне холодно от тебя.
— Прости. Я думал, ты меня согреешь.
— Согрею, конечно... потерплю и согрею, если сама согреюсь от твоего холода.
Стараясь не сильно прикасаться к ней, Игорь опрокинул Веру на кровать и начал целовать, сначала в губы, потом в шею, грудь, живот... Попробовал спуститься ниже — до лобка, но она потянула его вверх. И он, прижимаясь к ней уже не таким холодным телом, целовал еë сильно и настойчиво в губы. Она целовалась нерешительно, но сейчас она хотела его, как никого и никогда в жизни. В еë голове всë мутилось и велось... И сил нет терпеть! Вера была готова отдаться... и ноги сами разъехались в стороны, но он, видя это, вдруг подумал: «Она хочет забеременеть? С первого раза? А готов ли я к этому?» Поэтому, оторвавшись от еë губ, он начал разговор:
— Вера, а что ты думаешь о безопасности?
— Если тебе нужны презервативы, у меня, вообще-то, есть... в сумочке, но сейчас я их не хочу! — она так доверчиво смотрела в глаза Игорю, что тот только кивнул, мол, и я не против. Но Вера сама того не зная, попала в самое важное... в самые глубокие сомнения Игоря: — Или ты боишься, что будет как в той сказке: «И с первой ночи понесла»?
Игорь только улыбнулся и пожал плечами,
— Сама решай. Я согласен и на такое, как было в сказке.
— Игорь, я по помойкам не таскалась, тебе доверяю безусловно, а беременности не боюсь... и даже готова... — а потом добавила: — Тем более, ты мне предложил жить вместе всегда, а я тебе предложение сделала. Не так?
— Да всë так, — согласился Игорь и, целуя еë страстно в губы, вошëл в неë. Она даже вскрикнула от неожиданности, будто это было у неë в первый раз. Он на несколько секунд остановился, но, не услышав возражений, продолжил, и она стала подаваться навстречу ему, но... Тут произошло совсем неожиданное для Веры — он оставил еë, лëг рядом, обнял и заговорил:
— Вера, солнышко, я не хочу тебя насиловать.
— Ты не насилуешь, я тебя очень хочу.
— Не верю, и так не смогу, — он немного помолчал и продолжил: — Если бы в понедельник я не стал с тобой говорить, а сразу затащил тебя в постель, я бы ни минуты не сомневался в том, что всë правильно делаю, хоть это было бы примерно также. Результаты оправдывают действия. Но ты бы получила то, что я хотел тебе дать. А я начал с тобой разговаривать, предлагать то, что ты принять в тот момент не могла, и этим всë испортил.
— Ничего ты не испортил, — попыталась возразить Вера.
— Хорошо. Я согласен, может быть, и не испортил. Но... я не понимаю тебя. Ты меня хочешь, готова, ждëшь... но почему ты не можешь расслабиться и принять меня? Неужели, я делаю с тобой такое, что тебе противно?
— Игорь, ты сам понимаешь... что говоришь? Я тебе отдалась. Я готова. Я — твоя.
— Я этого не почувствовал и насиловал тебя... как это было бы в понедельник.
— Ты не прав, — покачала головой Вера.
— Кстати, а это возможно, — Игорь посмотрел на неë очень внимательно, и, помедлив, спросил: — Вера, скажи мне честно, а ты хоть раз в жизни получала оргазм?
— Нет, — сказала она и, смутившись, опустила глаза. Нельзя о таких вещах спрашивать девушку, особенно ту, которая тебе готова отдать и тело, и душу, и чëрта лысого.
— Знаешь, Вер, у меня предложение к тебе. Давай, поговорим. О чëм самом запредельном ты мечтала в сексе?
— Игорь, пожалуйста... не надо, — Вера совсем не хотела об этом говорить, особенно сейчас, когда была полностью готова отдаться этому мужчине.
— Нет... я хочу знать, — настаивал он.
— Я сейчас не могу... потом, как-нибудь расскажу. Можно?
Игорь будто не услышал этого, молчал.
— Игорь, скажи... что ты от меня хочешь? — спросила она.
— Чтобы ты меня захотела, как я тебя хочу. Это желание для тебя запредельное?
— Нет, конечно. Я хочу тебя! — сказала Вера и сама в это поверила.
— Замечательно! Тогда меняемся местами и ты — сверху.
— Ты думаешь, у нас... у меня так лучше получится?
— Несомненно. Да или нет?
— Да-да-да-да! — улыбалась Вера. — Давай попробуем так...
Она повалила его на спину и сама приспосабливалась, перекинув через него одну ногу и усаживаясь на его животе...
— Тебе не тяжело? — спросила она, еë осенило, что мужчина должен быть сверху... Он же мужчина!
— Ну, Вер, разве это может быть тяжело? Ты сама поняла, что спрашиваешь?
— Значит, я могу с тобой сделать всë?
— Будто ты сама не сказала, что хочешь меня. А я очень тебя хочу.
Вера, целуя его в губы, потихоньку двигалась ниже. И когда всë получилось, как надо, она резко двинулась назад так, что впустила его в себя. Она снова тихо вскрикнула, а может и вздохнула, от неожиданности...
— Тебе больно? — спросил Игорь.
— Нет, мне хорошо! Не знаю, откуда у меня эта установка, но она работает непроизвольно... ты не обращай внимания, — прошептала она и приступила.
И она отдавалась... со страстью, с желанием, с чувством... она, наверное, в первый раз ощущала, что данный процесс может приносить удовольствие. Сколько продолжалось это — она не помнила, но вдруг волны, катившиеся от низа живота, захватили еë полностью... казалось, мозги не справляются с этим потоком... и, вдруг, наступила разрядка... Впервые в жизни. И Вера, не выдержав, задрожала всем телом, упав на Игоря, но в последний момент успела полуоткрытым ртом поймать его губы. И этот поцелуй был совсем не такой, как раньше. Это было нечто неописуемое, запредельно приятное. А ещë его руки, крепко сжимавшие еë битые ягодицы, не давали свободы прекратить всë по своей воле. Да и не надо было это прекращать или переводить в слова. Вера улетела!
Когда она очнулась, лëжа на Игоре и уткнувшись ему в шею, он негромко спросил:
— Ну как, тебе такое? Хоть чуть-чуть понравилось?
Вера с трудом поднялась на дрожащих руках, посмотрела в его довольные, улыбающиеся глаза... и вдруг сказала то, что сама от себя не ожидала:
— Если ты не понял, что со мной сейчас сделал, я не знаю, что сказать. Я получила ВСË! Я стала Женщиной! — Вера реально почувствовала, что это ей может приносить удовольствие, неужели он этого не понял? Она лукаво и довольно смотрела в его глаза. А потом решила сказать, что придумалось на тот момент: — Но тебе, похоже, этого мало?
— Мне — мало, — улыбался Игорь. — А можно, я тебе задам совсем нескромный вопрос?
— Конечно, можно, — улыбнулась Вера.
— Я хочу узнать о твоих сексуальный фантазиях, что были до меня. Ну, до тех пор, как я появился в твоей жизни. Что ты сама хотела получить?
— А ты не обидишься?
— Нет, конечно. На мечты нельзя обижаться, а я и не собирался, — заверил еë Игорь.
— Я, обычно, лëжа одна в своей постели, представляла, как меня будет обхаживать пять мужиков сразу... и я бы им позволила всë, не только хватать и лапать меня за все места, но и... ты понимаешь...
— Три я представляю, куда пристроить, а пять — многовато, конечно. Но мне твоя фантазия понравилась.
— Я бы нашла... Может быть два члена в рот взяла...
Но Игорь не обиделся на это, и спросил:
— А я их не заменил? Тем более, на этом пути мы ещë не всë прошли.
— А что, можно и здесь получить больше? — удивилась Вера.
— Конечно, можно. Я знаю, что ты можешь гораздо больше.
— Игорь, давай так: я могу отказаться от этих лишних четырëх человек. Но объясни, что десять минут назад произошло? По-моему, это было чересчур, — шептала Вера, но посмотрев в его глаза, взгляд которых давал надежду на большее, спросила: — Ты хочешь сказать, что я это могла всегда?
— Всегда — не знаю... но то, что могла давным-давно — могу гарантировать. И даже пять мужиков не смогли бы дать тебе больше. Ты просто в это поверь! Не количество, а качество важно! Или не так?
— Игорь, ты думаешь, что и в первый день я могла испытать такое?
— Конечно, могла, — Игорь гладил ласково по еë волосам и продолжал рассуждать: — Сейчас объясню: отдаться мне ты была готова ещë в магазине, в воскресенье... да и на следующий день была не сильно против... Но я не люблю насиловать.
— Блин, выходит, я целых три дня потеряла.
— Ничего, мы ещë наверстаем, — заверил еë Игорь.
— Я надеюсь, — с этими словами Вера упала ему на грудь... и только в этот момент почувствовала, что он вышел из неë, и эта потеря была так некстати. Ей хотелось, чтобы он продолжил, доставляя ей неимоверное удовольствие. И Игорь, будто услышав еë мысли, предложил:
— Мне кажется, надо начинать заново — переворачивайся.
— Ты решил, что рабочее-крестьянская позиция не так плоха?
— Сейчас сама поймëшь, — пообещал Игорь.
Он разместился между еë расставленными ногами и принялся целовать, начиная со лба: глаза, лицо, шею, грудь, живот... всë ниже и ниже... «Неужели... он хочет поцеловать меня там? Наверное... Но там нельзя! Или можно? Я стесняюсь, и это грязно!» — Вера попыталась свести ноги, но его крепкие руки не позволяли ей ни двинуться вверх, ни вывернуться. А его язык вдруг прошëлся по половым губам снизу доверху. Вера взвизгнула и аж изогнулась от неожиданности, за что получила несильный шлепок по попе.
— Вера, прекращай. Я знаю, что ты такого не испытывала, и не знаешь, что это, но я хочу попробовать. Постарайся и ты принять это, — оторвавшись от неë на несколько секунд, сказал Игорь.
И он начал, а Вера решила послать все свои загоны по этому поводу далеко и надолго, предоставив ему полную свободу действий. Еë возбуждение росло с каждой секундой, но он, казалось, хотел чего-то большего... И через какое-то время к губам и языку присоединились пальцы. Верино возбуждение уже несколько раз доходило до апогея, но Игорь не бросал начатое дело, и всë старался и старался. Она не поняла, как у неë или у них получилось, но в какой-то момент всë возбуждение, которое копилось давным-давно, может, с самого детства, неожиданно прорвалось, взорвалось, и... хлынуло! Это было запредельно приятно, а ещë больше — непонятно. Но Игорь, будто не заметил этого происшествия, его язык и пальцы ещë сильнее ласкали Веру, поэтому это произошло ещë раз, потом ещë и ещë... Даже когда он снова вошëл в неë, а потом снова целовал... она только принимала. И не могла ничем отблагодарить, а этого уже хотелось. Сколько эта невозможно благостная мука продолжалась — Вера не помнила. Она пришла в себя лëжа в объятиях Игоря, и его лицо было рядом с нею. Она нерешительно поцеловала его в губы, почувствовав непривычный вкус и запах... Поцеловала сильнее — взасос... сказала: «Спасибо!!!» И почти сразу, уставшая, заснула в его жарких объятиях.
А.А. «Гордыня»
Не знаю почему, но вдруг захотелось поразмышлять сегодня на тему гордыни — самого страшного греха, ведь именно она лежит практически в основе всех человеческих пороков.
Что такое гордыня? Тут две равноценных составляющих: непризнания равенства человека и человека, и непризнание индивидуальности каждого.
Человек — скотина общественная. И с этой стороны, если ты считаешь себя человеком, то другой человек тебе равен. Будь то хоть президент России или Соединëнных Штатов Америки, пигмей из центральной Африки или малазийский рабочий... И не важно сколько ему лет... пусть это будет младенец нескольких дней от роду, Вы... или парализованный человек, которому остались считанные дни до смерти... В любом случае, это — человек! И он Вам равен! С этой точки зрения неравенства быть не может. Надо только признать тот факт, что ты родился человеком, поэтому равен со всеми людьми на Земле. Непризнание равенства человека и человека — гордыня.
Второй аспект — индивидуальность. Я — одна... такая какая я есть сегодня. Другой такой больше нет и никогда не будет. Причëм эта моя индивидуальность чисто конкретна для определëнного времени. Нынешняя Лена очень отличается от той, что 24 января закончила шогендо, тем более, она отличается от той Лены, что пришла с экзамена по бухучëту, тем более, от той Лены, что была на Новый год... или... вообще, до встречи с Мишей. Каждый день есть новая Лена (я тут не вмешиваю мои маски: Алëну Азарову и Ленку-глупындру — то что видят другие), я имею ввиду только то, что Лена Назарова представляет сама по себе.
Значит, конкретная индивидуальность зависит не только от времени, но и степени осознания самой себя в данной сложившейся обстановке. И надо как-то понять, что ты не можешь индивидуальность другого человека ни изменить, ни оценить.
Вот что лучше: кружка с чаем или мышка? Да, понимаю, что глупый вопрос. У них есть только одно общее, что они рядом и на моëм столе. И то и другое мне нужно... а вот степень лучшести — сомнительна. Всë нужно для своего дела. Так же и непризнание чужой индивидуальности... Это — тоже гордыня.
И какие выводы я могу сделать из этого? Да самые простые: не судите да не судимы будете, не сотвори себе кумира, каждый имеет право жить так, как он хочет и может. Жалость и самооценку убираем за ненадобностью, потому что это тоже сравнение... и не всегда на пользу мне. То есть, совсем не на пользу мне, а является грехом... преступлением против себя и Бога.
Значит если есть другой человек, и наши желания или цели совпадают, то надо договориться или тупо использовать... другого. Лишь бы компенсация за его использование была адекватной. А если тебе не нравится эта индивидуальность и ни по каким параметрам вы не сходитесь... так отойди и не трогай... Да... точно!
Кажется, я всë поняла. Гордыню надо искоренять у себя любыми способами!
|
