Глава 11. Продолжение следует
Мир — это зеркало, которое показывает каждому человеку его собственное отражение.
Уильям Мейкпис Теккерей
— Я тебя очень люблю, Юленька, — Света ещë не могла прийти в себя от всего сегодняшнего дня, особенно от событий последних двух часов. — Спасибо тебе за урок! И прости меня.
— За что?
— Я сейчас со Стасом говорила. И я бы хотела, чтобы ты его услышала... Но разговор с ним был по душам... считай, что я изменила тебе.
— Нет. Ты не изменила. Ты услышала от него то, что тебе было нужно. И я рада... что ты его услышала.
— Даже не зная, о чëм был разговор?
— Так он не мог быть неправильным. И он пошëл к жене, ты ко мне... какие ещë доказательства нужны?
— Так ты на меня не злишься?
— Я на тебя зла и не держала. Я тебя люблю и всегда любила, даже сегодня весь день. Когда ты сказала, что всем руководит рабыня, я сначала не поняла. А потом всë стало на свои места, даже вспомнила, когда я тебя заставила пригласить гостей. Ты помнишь? — спросила Юля, когда они осторожно улеглись на кровать.
— Нет. А когда?
— Во второй день, когда про Машку рассказывала.
— Точно! Про стриптизëршу, и ты сказала, что ни за какие деньги ты не разденешься на людях. А как ты меня прогоняла? Я не помню, когда это прозвучало?
— Этого и не звучало. Я признаюсь, когда привязала тебя к батарее, вышла на улицу и хотела сбежать в Новороссийск. Представляешь, какая я была скотина!
— Перестань, так получилось. Ты не сбежала, так меня заставила. А за туалет?.. Мне стыдно... Я теперь тебе должна, — пожав плечами, улыбнулась Света.
— Света, игра закончилась. Совсем! Поэтому ты не можешь быть должна. Забудь!
— Спасибо, Юля, — Света замолчала. Потом, как опомнившись, предложила: — Я бы тебя хотела полечить, если ты не будешь возражать. У тебя там такие побои, что у меня сердце кровью обливается. Постой, я сейчас, — сказала Света и, потянувшись, достала со столика перед зеркалом жирный крем. — Ты мне позволишь? Сильно болит?
— Светочка, миленькая, перестань. Всë в порядке. Да, болит. Всë болит! Даже сердце, даже душа. Ну и что? Заживëт.
Юля положила голову на руки и предоставила подруге в полное распоряжение объект для лечения. Света осторожными движениями смазывала ещë припухшие красные рубцы, следы поводка, следы своей бурной деятельности. Юля непроизвольно напрягалась от очередного прикосновения. Она, терзаемая прикосновениями нежных пальчиков, была крайне возбуждена, и боль проходила. В этом процессе был свой специфический кайф.
Это продолжалось довольно долго, пока Света вдруг не заметила, что Юля спит как младенец!!! «Когда же она успела? Замучилась. Я представляю, как ей тяжело было. Всë новое, неизведанное, так концентрированно, и так сразу: и полновластная Госпожа, и бесправная рабыня. А я хотела еë чему-то научить, но скорее, меня надо учить. А она самая лучшая на свете! Юленька — чудо моë, любимое! Всë, тоже надо спать ложиться, не то голова лопнет от всех моих ужасов».
Света легла рядышком с Юлей и продолжила свои размышления:
«Да, Юля победила. Давно... Прав был Стас, я ещë в первой игре проиграла. Но сдаваться я не собираюсь! Или собираюсь? Или сдалась... уже! Похоже, прав, Стас — уже сдалась. Но противно... что сдалась. Но я сдалась Юле, это всë оправдывает. Я еë люблю. Я хочу ей принадлежать полностью. Лишь бы она не отказалась!
Итак... выводы по нашей игре: я готова на всë, что она скажет, что прикажет. Да, я готова быть мальчиком с наших отношениях, лишь бы она, как девочка, получила всë.
Да я останусь Госпожой над нею, если она этого захочет. Но и в рабыни уйду беспрекословно... лишь бы у моей Госпожи были нужные нам желания. Я на всë готова... на всë, что она решит. Чтобы нам быть вместе. На другое я не согласна. Я еë уговорю», — с этими мыслями Света тоже сразу заснула.
==========
Стас, вернувшись в свой номер нашëл свою жену голой под простынëй, поэтому не говоря лишних слов, немедленно овладел ею... и когда скатился с неë и собрался засыпать, услышал:
— Стас, нам надо поговорить.
— Может, завтра? — сонно сказал он.
— Завтра я не начну,— предупредила Лена. — Или сейчас, или никогда.
— Ладно, говори, — неохотно сказал Стас.
— Всë, давай спать, — разочарованно сказала Лена и развернулась задницей к нему.
Стас просунул руку под голову Лены, плотно прижался к ней сзади, вторую руку положил ей на грудь, немножко потискал и предложил:
— Я готов говорить. Тебе надо рассказать, сколько девок было у меня за годы нашего брака?
— Я знаю, что не одна.
— Тебе нужно их количество?
— Мне ничего не нужно. Это была твоя и моя жизнь. И это, надеюсь, закончилось. Ты же больше не будешь мне изменять?
— А ты?
— До сегодняшнего вечера не планировала. Но мне НАДО тебе изменить! Найди мне хорошего твоего друга... Приведи и оставь на несколько часов... я попробую.
— И ты думаешь, что я могу это сделать?
— Ты это сделаешь, если ещë раз мне изменишь. Договорились?
— Нет. Я тебе такого повода больше не дам.
— А как быть с предыдущими?
— Забыли... — насупился Стас. — Я готов за это любым способом расплатиться... кроме твоей измены.
— Ну хорошо, — согласилась Лена. — Завтра я целый день хожу без трусиков, а потом, как приедем домой, ты меня будешь пороть столько... сколько я скажу. Согласен?
— И это почему? — уточнил Стас.
— Я так решила, — сказала Лена и спихнула руку Стаса со своей груди.
— Лен... скажи честно, ты реально хочешь мне изменить? Найти 10-20 мужиков для разовых встреч? А ты сможешь?
— Нет, такого я не хочу.
— И что мы будем делать?
— Ничего... Ты же будешь и дальше мне изменять, а я не могу... Давай разведëмся.
— Я не хочу тебя терять. И изменять больше не буду.
— Твоими бы устами... Но, ладно. Ладно, прошлое я забыла. Претензии остались, но я их компенсирую как-нибудь.
— Если ты позволишь. Я на всë готов.
— Это я уже слышала. Ладно, прошлое уже в прошлом. Я о будущем. Ты мне не изменяешь. Это условие... за каждую твою будущую измену ты мне подгоняешь «хороших и симпатичных» мужиков... за одну бабу — десять. Буду я с ними или нет... это уже по моему усмотрению. Да?
— Да... Но я больше не допущу к себе ни одной, кроме тебя.
— Твоими бы устами...
— Я серьëзно.
— Ладно, считай, поверила. Но изменить тебе у меня право раз 10-20 есть... да?
— Да. Хотя это совсем неправильно!
— Когда ты трахаешь... мы трахаем, когда меня — нас трахают. Ты из-за этого?
— Ну... нет комментариев. Я не изменяю больше, и ты постараешься.
— Но мне можно же?
— Да! Всë, что можно одному — можно и другому. Лен, я бы хотел поговорить, как мы будем жить дальше? Я бы хотел, чтобы мы жили хорошо.
— А мы сможем? После того, как о себе столько нового узнали?
— Я бы хотел... научиться жить с тобой в равенстве... без разницы кто и сколько получает. Просто, каждый вкладывает в общее то, что может.
— Уговорил... согласна... И твои понты больше не котируются.
— И на это, считай, договорились.
— Значит, надо определить наши потребности, общие, и начать их реализовывать.
— На это я согласен. Поставить наши потребности выше наших понтов. Наше — важнее. Под него я могу себя уговорить, не сломать, а делать. Уборка, посуда и секс — за мной. Дальше — определимся. Я только на одно не согласен: чтобы все обязанности по дому были на мне.
— С чего это ты? — Лена даже поднялась, чтобы видеть его глаза.
— Ну, мы поделили уже... половину или меньше... А потом ты меня просишь сделать то, что изначально досталось тебе... например, приготовить что-то, даже можешь предложить компенсацию. Но на следующий раз ты скажешь... уже на полном основании: иди готовь... А потом... уже будешь спрашивать каждый раз: «А почему ещë не приготовлено?»
— Я постараюсь этого не допустить, — улыбнулась Лена. — Хотя ты очень прав. Значит... если такое возникнет, надо или передоговариваемся... или забываем, что такое произошло.
— Жизнь покажет, — сказал Стас, снова положив реку на грудь Лены, а та не стала еë спихивать, развернулась и поцеловала его так сильно, как никогда в жизни и только после этого поцелуя сказала:
— У нас всë должно получиться, — и через несколько секунд уже спала на его плече.
==========
А через несколько секунд или минут... или часов Юля проснулась. Еë не устроило такое завершение игры. Она разбудила Свету, вызвала такси, собрала нужное, точнее, всë что попалось под руку, и попробовала заговорить с нею:
— Я понимаю, что всë не так, как надо было нам обеим. Но по-другому я поступить не могу. Ты как себя считаешь... Госпожой или Американкой?
— Для тебя есть в этом разница? — спросила Света.
— Нет... для меня разницы нет. Просто мне бы не хотелось тебя насиловать.
— Я поняла. А куда мы едем?
— На Лысую гору, — сказала Юля, будто это могло пролить свет на дальнейшие их отношения.
— И что ты там хочешь получить?
— Не знаю... пока. Но очень хочу... Об этом после.
Они молча доехали на такси до подножия Лысой горы. Также молча преодолели 380 ступенек, и только там Юля произнесла вслух:
— Раздевайся... — и как только Света оказалась голой перед нею, Юля протянула ей чистый блокнот и ручку... сказала: — Пиши, что сама для себя хочешь.
— Я хочу?
— Ну, не я же? Всë зависит от того, что ты напишешь сейчас. Я тебя не принуждаю... Пиши, что тебе нужно. Хотя у меня есть один вопрос... ты сейчас рабыня или Госпожа?
— Госпожа, — спокойно сказала Света. — Мы же с тобой не сменили роли. А ты доиграла свою роль Госпожи.
— Хорошо... тем хуже для тебя. Ты напиши, и я тебе это предоставлю.
Госпожа внимательно посмотрела в глаза Таньке, хитро улыбнулась и, обрадованная своим решением, быстро застрочила в блокнотике. А закончив, протянула Таньке. Там было написано:
«Юля!
Точнее, Танечка!
(Ты сама знаешь как
сильно ты накосячила,
но я не буду тебя за это
наказывать).
Я тебя очень-очень
сильно-сильно люблю!
Я хочу жить с тобой
всю жизнь!
Твоя Госпожа»
Заметив, как округлились глаза у Таньки, Госпожа счастливо улыбнулась и сказала:
— Ты сможешь сделать это? Если мы с тобой решили, что всем руководит рабыня — руководи!
— Я не хочу роли Госпожи для себя... — взмолилась Танька.
— А кто еë тебе отдавал? Я же сказала, я останусь Госпожой для тебя, а ты будешь мне приказывать, пока тебе не надоест. Вот такое у тебя новое задание.
— А какой критерий для прекращения игры?
— Сама теперь придумывай! Ты же всем распоряжаешься. Я получила удовольствие или удовлетворение, когда приехала сюда, разделась на людях... пусть только при тебе, и поняла, что у меня ещë большая свобода, чем у меня, когда я сама была Танькой.
— Я тебе не верю.
— Проверь! Мне надо встать на колени? Пожалуйста! — с этими словами голая Света бухнулась на колени перед Юлей, и старалась, искала способ поцеловать еë ноги, когда это у неë получилось, она спросила: — Ты ошейник не захватила? Жаль... Я бы надела его с радостью. И получила бы от этого удовольствие. Да я его и сейчас его получаю. Понимаешь, меня нельзя унизить, меня нельзя наказать. Я снова всë могу! Спасибо тебе!
— И я могу попросить у тебя равенства?
— Можешь попросить, тогда ты будешь наказана. Можешь приказать, и я соглашусь. Тань, прекращай тупить!
— Я свободна! — тихо сказала Таня. — Я хочу к своей Свете! Госпожа, прекращайте немедленно эту игру!
— Спасибо, Юля. Я прекратила. Пойдëм?
— Ты хочешь прям так, голой, идти домой?
— Ага... честно хочу. Именно так. Тем более, ты смогла, а я чем хуже?
— Нет, Свет... пожалуйста, встань и оденься, — попросила Юля, наблюдая, как Света одевалась. — А ты, правда, хотела бы жить вместе?
— Так мы живëм уже. И даже не стесняемся об этом рассказывать другим. Дальше будет проще.
— Свет, а ты за сегодняшний день на меня не в обиде?
— За что? За Американку? Нет! Я даже не могу себе представить, каким ещë образом ты бы меня убедила жить вместе. Ты — Гений! Я хоть представляла, что можно с тобой сделать, но ты не только меня переплюнула, но и Жанну.
— Кого? — не поняла Юля.
— Ну... Жанну, мою Госпожу, о которой я тебе рассказывала. У которой я три года была в рабстве, которая меня секла розгами... Знаешь, ты ужасно на неë похожа... внешне, а внутренне — ещë круче! Как мне повезло, что я тебя встретила! Так ты согласна жить со мной всю жизнь?
— А мы сможем?
— Мы научимся. Или думаешь, у нас не получится?
— Думаю, сможем, — улыбнулась Юля, — особенно, после Американки. А ты можешь мне рассказать... про Жанну?
— Юль... ты как маленькая. Я теперь тебе всë-всë-всë могу рассказать... Но этой лестницы нам не хватит. Кстати, надо завтра поменять тебе билет... ты же едешь со мной?
— К нам, в Воронеж?
— Ага. Как родим детей... мы же с тобой обе девочки... поменяем нашу трëшку на дом.
— Ты тоже хочешь ребëнка? Но как? У нас же с тобой не получится.
— Да найдëм себе мужиков хороших... на время, не переживай, будет задача, будет и решение. У тебя, кстати, права есть?
— Нет.
— Срочно надо учиться и сдавать. Я тебя возить не буду, я лучше тебе машину подарю. Так ты о Жанне будешь слушать?..
==========
А через час они были в постели. И целовались, как никогда до этого, будто это был их первый в жизни поцелуй. Но для новых Юли и Светы он был, действительно, первый — слишком приятный, слишком замечательный, слишком долгий. И произошло нечто, совершенно нежданное для обеих. Казалось, что их тела потеряли вес, форму, и души, оторвавшись от земли, парили в небесных сферах. На них волнами накатывало блаженство, а вместе с ним и новое понимание: мира, себя, любви. Всë становилось по полочкам. Давно сформулированные вопросы получали решения. Оставалось только принять себя, позволить себе всë, и, не обманывая ни себя, ни других, дать себе право жить так, как хочется, как можется, только так сможешь прожить, не нанося вреда ни себе, ни окружающим. И главное — любить, любить всë и всех, только этим можно жить. Только этот закон единственный, только он может дать полноту жизни. Любовью живëт Вселенная. Бог есть Любовь! Это ведь, как кровь, текущая в теле, стоит ей остановиться, и жизнь прекратится, так и Вселенная без любви мертва. Зря человек отказывается от естественного хода жизни. Ведь только из-за нежелания любить возникают у него трудности бытия, страдания души и тела.
Света, наконец-то, поняла, что она свободна — раз и навсегда. Она действительно теперь может позволить себе всë. Она даже знает, о чëм надо будет поговорить с Жанной. И Жанна с Юлей найдут общий язык — тут уж никаких сомнений нет. Она поняла, что есть любовь, она даже не боится признаться себе, что любит. Любит всех и по-настоящему. И это не в противопоставление любви к Юле, а как следствие этой любви. Ведь еë так много, что на двоих хватит с перебором, и дать еë в мир она обязана. И жить они будут нынешним состоянием счастья, растянутым на бесконечное количество времени. Будут жить столько, сколько каждая захочет. И только так!
Сейчас она рядом, сейчас она любит и любима. И это сейчас будет длиться вечно! Как СЕЙЧАС вечно длится ВСЕГДА! Ведь нет ни прошлого, потому что оно прошло, ни будущего — оно ещë не наступило. Есть только одно — СЕГОДНЯ. А сегодня она хочет любить и любит Юлю. Трансформация сознания, трансформация души и тела. И они снова ощущают себя целыми, совершенными, едиными. И никакие заморочки, возникающие в голове, не смогут нарушить это совершенство. А если они и появятся, то всегда найдëтся пара-тройка минут, часов, дней, чтобы от этих заморочек можно было бы немедля избавиться.
Воронеж.
Октябрь 1999 — 11 января 2018 г.
|
